Никки Логан - Неприрученное сердце

– Вы хотите сказать, что в долгу перед ним?

– После этого его развитие затормозилось. Очень долго казалось, что Джастин не сможет учиться, как все.

– Он выглядит вполне нормальным.

Роми подавила воспоминание о неприятной вспышке в глазах Джастина во время танцев. Неудивительно, что Клинт поддерживает и защищает брата. Он, наверное, всю жизнь будет помнить, что чуть не случилось.

Роми откашлялась:

– Раз Джастин работал в большом отеле, значит, последствий происшествия не осталось.

Клинт медленно и задумчиво кивнул:

– Чистая удача. Все могло бы закончиться совсем иначе...

Роми воспользовалась случаем и, очень тщательно подбирая слова, заговорила:

– А эта его работа в Америке, он ничего о ней не говорит...

Клинт скосил на нее глаза:

– Бросьте, Роми! Хватит выискивать тайны там, где их нет.

– Простое любопытство.

Потому что в отеле «Джолиет Гросвенор» не имелось никаких записей, подтверждающих, что там когда-либо служил консьержем человек по имени Джастин Лонг или Джастин Маклейш. И это при том, что Симоне утверждала, будто он заслужил нашивку управляющего.

– Хотелось бы побольше узнать о том, как в США управляются большие отели.

– Вот и спросите его.

Мысль о серьезном разговоре с Джастином Лонгом была смешна сама по себе. Даже если бы она не провела на нем свой болевой прием. Но если он лгал Клинту, Роми должна об этом знать – это ее работа.

– Так и сделаю.

Последние пятнадцать минут объяснили очень многое.

Она подумала об отце и о том, что видел он во время активной службы. О том, что может сделать человек. Как много сил требуется, чтобы просто жить, заниматься повседневными делами и не вспоминать о том ужасе, с которым сталкивался. Она подумала о том, что не было на земле лекарства сильнее инфекции, унесшей ее мать. И каким бессильным должен был чувствовать себя Полковник, поклонник порядка. О малышке, рождение которой спровоцировало смертельную инфекцию...

Роми нахмурилась.

Клинт был выброшен из своего коллектива, оторван от близких по духу людей. И выглядит почти больным. Полковник тоже внезапно был отлучен от службы: ему пришлось вернуться домой и воспитывать оставшегося без матери ребенка. Отныне ему была уготована скучная роль воспитателя.

Разумеется, в печальных воспоминаниях ее детства ничего не изменилось. Но Роми хоть чуть-чуть поняла, каково пришлось Полковнику тогда.

И почему, возможно, он всю жизнь смотрел на нее как на врага.

Глава 9

Самым тяжелым делом для Клинта с тех пор, как он вернулся в Уайлд-Спрингс, оказалось оставить Роми, расстроенную и покалеченную, в одиночестве на передней веранде. Больше всего ему хотелось внести ее внутрь, уложить в постель, перебинтовать лодыжку, напоить чаем и убаюкать. Вместо этого пришлось закрыть ее машину и целую милю шагать в темноте к собственному дому.

Дорога помогла, хоть и немного. Утренний кофе помог больше. Клинт потягивал черное варево.

Неожиданный стук в дверь заставил его кинуться за браунингом, который он с собой больше не носил. Кто-то нашел путь к его дому, а он этого не заметил... Теряет выучку.

Он открыл дверь.

– Привет, Клинт. Можно войти?

Джастин, который впервые за много месяцев посетил дом Клинта, казался расстроенным. Что-то стряслось. Клинт отошел в сторону и гостеприимно махнул рукой.

– Я должен с тобой поговорить. О прошедшем вечере.

Сердце Клинта стукнуло. Кто-то видел их с Роми? Возможно.

Он пошел на кухню и взял кружку:

– Кофе будешь?

Джастин помотал головой:

– Хотя я не прочь поправить здоровье...

Клинт полез в холодильник за пивом и заодно взглянул на часы микроволновки. Девять часов утра. Им овладело беспокойство. Он подал брату бутылку, и они вышли на галерею. После того как здесь побывала Роми, это место уже не казалось ему приютом отшельника.

– Выкладывай, – буркнул Клинт.

Джастин поднял красные с похмелья глаза:

– Я о Роми...

Пульс Клинта участился.

– А что с ней?

Джастин выругался, плюхнулся на сиденье и глотнул пива.

– Я... приставал к ней.

Сердце замерло. На долгих пять секунд. Потом опять забилось. Клинт постарался держаться спокойно. Но это сражение он почти проиграл. Джастин не выдержал его взгляда, вскочил и забегал по галерее.

– Я был пьян, я ни о чем не думал...

Клинт молчал. Он боялся наговорить лишнего. А Джастин торопился заполнить вакуум:

– А она была такая горячая. И кокетничала со всеми. Даже с тобой.

«Дыши. Дыши».

– Что именно ты сделал?

Удивленный, Джастин обернулся. В его глазах было недоверие.

– Она тебе ничего не сказала?

– Нет, а ты ждал, что скажет?

Джастин опять выругался:

– Наверняка просто выбирает подходящий момент.

– Нет, ей нравится самой вести сражение.

– Кому рассказываешь? Она чуть не сломала мне плечо, едва я ее коснулся.

В другое время Клинт ухмыльнулся бы, представив себе Роми и своего шестифутового братца. Сейчас он стиснул губы:

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Джастин вздохнул:

– Закон о домогательствах. Она – наша служащая.

– Тогда тебе следует извиниться перед ней, а не признаваться в грехах мне.

Джастин пожал плечами:

– Она – женщина и найдет какой-нибудь хитрый способ отомстить. Предупредит всех цыпочек в округе, чтобы держались от меня подальше. Подсыплет соли в сахарницу. Начнет распространять слухи.

Клинт смотрел на него и качал головой:

– Тебе все еще шестнадцать, а?

– Даю два дня, приятель, и вот увидишь: она всех настроит против меня.

Клинт забрал у него бутылку:

– Ты параноик. Возьми денек, чтобы просохнуть. Если ты вчера к ней приставал, так и терпи теперь, как мужчина, даже если придется пить соленый кофе.

Джастин поднялся и пошел к двери. На лице его играла удовлетворенная улыбка. Клинт окликнул его. Улыбка пропала, когда Джастин увидел выражение лица старшего брата.

– Вот что. Тронь ее снова, и я сломаю не только твое чертово плечо.

Роми почти забыла, когда Лейтон был таким угрюмым. С тех пор как они приехали в Уайлд-Спрингс, он стал совсем другим мальчиком – счастливым, открытым, радостным. Сегодня же он напоминал маленькую грозовую тучку. К завтраку он не притронулся.

– Лейтон, если ты поел, выброси яичную скорлупу в компост и положи тарелку в раковину. Пожалуйста.

В последние несколько дней у нее и у самой было не лучшее настроение.

Он сполз со стула:

– Да, мэм.

Роми замерла. Потом тихонько вздохнула: