Робин Грейди - Прелестная беглянка
Бейли подвинулась ближе к Матео, коснулась губами его подбородка с проступившей на нем щетиной и накрыла его губы своим ртом.
— Но думаю, было бы еще лучше, если бы ты прижал меня еще ближе к себе.
Бейли почувствовала его улыбку, услышала его негромкий довольный рокот, от которого завибрировала его грудь.
— Мне кажется, кое-что этому мешает, — прошептал Матео, кладя ладонь ей на шею.
Бейли коснулась ее губами, проложила дорожку из влажных поцелуев, остановившись в месте, где бился пульс.
— И что это?
— Одежда.
Знакомый огонь объял ее тело. За прошедшую неделю они столько раз занимались любовью, что Бейли сбилась со счета, но сейчас ей казалось, что в голосе Матео, в его прикосновениях появилось что-то, чего не было прежде, от чего задрожала каждая клеточка в ее теле, словно говоря: то, что они уже познали в объятиях друг друга, — еще не предел.
Но в этот раз Бейли не хотела быть ведомой. Она хотела быть ведущей. Ей хотелось ласкать, дразнить Матео, хотелось свести его с ума от желания.
Она подняла голову и позволила его губам коснуться ее, прежде чем соскользнуть с диванчика и встать лицом к нему, чувствуя за спиной тепло, идущее от камина.
— Ты зажег хороший огонь, — сказала она.
— Согрелась? — спросил Матео.
— Более того, мне жарко.
Бейли сняла рубашку через голову. Пламя камина согрело ей спину, тогда как грудь ее испепелял взгляд Матео. С сильно бьющимся сердцем она завела руки за спину, нащупала застежку бюстгальтера, который почти неслышно упал на мягкий ворсистый коврик. Матео подался вперед, и Бейли почувствовала, как от его взгляда по ее телу пробежали мурашки и начали твердеть соски.
Она читала по его взгляду, что он хочет притянуть ее к себе, покрыть поцелуями ее лицо, тело, вдохнуть ее запах, почувствовать ее вкус. Она хотела того же самого, однако осталась стоять на месте, вспомнив тот первый день в ванной комнате роскошного номера в парижском отеле, когда Матео зашел, ничем не прикрытый.
Бейли потянулась к молнии на брюках, расстегнула ее и медленно стала спускать их. Чтобы снять брюки, она подалась вперед: Матео было достаточно протянуть руку и коснуться ее. Когда Бейли снова выпрямилась, на ней оставалась лишь одна деталь одежды.
Дыхание Матео участилось, грудь под облегавшей ее черной рубашкой поднималась и опадала в такт дыханию. Его глаза потемнели, в расширившихся зрачках отражались отблески горевшего позади нее камина. Бейли уже был знаком этот блеск. Сколько Матео сможет еще себя сдерживать, прежде чем притянет ее к себе?
Бейли сделала небольшой шаг вперед. На подбородке Матео дернулся мускул. Когда она взяла его горячую ладонь и приложила к месту чуть пониже своего живота, Матео подался к ней и провел губами по ее ребрам.
Бейли задрожала от этого прикосновения. Губы Матео переместились выше, задели один затвердевший, горящий сосок, в то же время он продолжал ласкать ее своей рукой, а затем со стоном стянул с нее шелковую материю.
Время для Бейли перестало существовать. Она растворилась в наслаждении. Матео притянул ее еще ближе к себе, поднял ее левую ногу и положил себе на плечо. Бейли забыла о том, что хотела выступить в роли соблазнительницы. Запустив пальцы ему в волосы, она позволяла Матео делать все, что ему хотелось, безотчетно понуждая его на еще более откровенные ласки. Запрокинув голову назад, она отдалась во власть чувств и ощущений, шепча его имя.
Краем сознания она отметила, как Матео опускает ее на тот мягкий коврик, на котором она недавно стояла, как накрывает ее своим телом. Вздохнув, она открыла глаза и даже нашла в себе силы улыбнуться. Так и не сняв с себя рубашку, Матео вошел в ее тело, шепча ей в ухо какие-то нежные слова по-французски и по-итальянски.
Ее ноги обвились вокруг его бедер, ладонями она уперлась в его грудь. Жар его тела ощущался даже через ткань. Слившись с Бейли, Матео начал медленно двигаться, еще сильнее разжигая пламя, что охватило их обоих, легонько касаясь губами ее лба, щек, носа. Бейли притянула к себе его голову, нашла его губы своим ртом. Матео жадно приник к ее губам и замер, его тело напряглось, словно натянутая струна. Рука легла ей на грудь, большим пальцем он нащупал сосок и стал нежно его теребить. Бейли резко выдохнула и задрожала под наплывом захлестнувшего ее наслаждения.
А когда Матео оторвался от ее губ, Бейли открыла затуманенные глаза и взглянула ему в лицо. Она протянула руку и очертила пальцами окружность чуть ниже его плоского живота.
Матео издал глухой стон и задвигался, с каждым новым толчком убыстряя темп. Бейли ухватилась за его шею, и так, вместе, они снова оторвались от земли.
Глава 10
Позже вечером они перебрались в спальню. Бейли сразу шмыгнула в кровать и накрылась одеялом. Матео присоединился к ней чуть погодя, после того как разжег камин в спальне. Обнявшись, они почти сразу уснули и проспали до восьми часов утра.
Матео не позволил ей встать, пока они еще раз не занялись любовью.
Час спустя состоялась встреча Матео и Николь. Николь ознакомила его с маршрутом, которому они должны были следовать, осматривая Париж и его окрестности. Николь была просто счастлива, когда Матео поддержал ее идею и поставил подпись на предварительно подготовленных документах. Он, как никто другой, знал, какую уединенную жизнь ведут дети-сироты и как им необходимо расширять кругозор, чтобы войти в эту жизнь хотя бы немного подготовленными к ней.
Когда встреча подходила к концу, Николь с улыбкой поведала Матео, что кое-кто — она не назвала имени ребенка — сегодня должен был переехать в свой новый дом, в новую семью. Николь и не скрывала, насколько рада этому.
Матео покидал ее кабинет, невольно думая о том, не был ли этим ребенком Реми? Если так, то он тоже желал ему счастья.
После встречи с Николь Гарнье Матео отправился искать Бейли. Однако когда Матео ее нашел, у него не хватило духу помешать ей и девочкам, с которыми она играла. Одна из этих девочек была светловолосая Клэр, этот маленький ангелочек, которая могла растопить любое сердце. Девочки болтали, смеялись, обрывки их разговора доносились до Матео.
Он стоял под величественным дубом, растущим во дворе детского дома, скрестив руки на груди.
Хотя прошло уже много лет, когда он покинул Францию, но иногда детский дом еще являлся ему во снах — размытых, искаженных, абстрактных. И странное дело: с каждым годом ему становилось все труднее расстаться с этим местом. Вот и сейчас, смотря на играющих Бейли и девочек, Матео вновь почувствовал, что не хочет никуда уезжать. В нем боролись два желания: страстное желание бежать отсюда, какое он когда-то испытывал, живя здесь, и остаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});