Паула Роу - Обитель искушений
– Кто такая Габриэлла?
– Моя бывшая жена, – не отводя глаз от дороги, ответил Люк.
Ого. Бет не ожидала такого поворота событий.
– Как вы познакомились?
– Мы вместе учились в колледже.
– И вы были…
– Послушай, Бет, мне не хочется говорить на эту тему, ладно?
Она заметила, как напряглись его скулы.
– Ладно. Вдалеке послышались раскаты грома.
– Наверное, будет дождь, – заметила Бет, глядя в окно.
– Похоже на то, – согласно кивнул Люк.
Прекрасно, теперь она говорит какую-то чепуху о погоде. Бет закрыла рот и глубоко вдохнула напоенный влагой воздух.
Они подъехали к дому с первыми каплями дождя.
В холле Люк задержался у столика, чтобы собрать упавшую на пол почту, и Бет от неожиданности налетела на его широкую спину. Ей показалось, что она прикоснулась к открытому огню, и она тут же отпрянула.
– Прости.
– Как тебе удается сохранять спокойствие? – спросил Люк.
Бет смутили его нежный взгляд и участие. А может, она зарделась от того, как тонко Люк чувствовал все ее потаенные мысли и желания, которые она пыталась спрятать. Еще она заметила, что Люк может быть невероятно беззащитным за своей почти что непролазной стеной самоконтроля. Бет хотелось потянуться к нему и погладить по щеке.
– Я в порядке. Просто не очень устала.
– Не хочешь выпить чего-нибудь?
– Ладно. – Ее сердце учащенно забилось. – Я скоро вернусь. – Она пошла к лестнице, еще раз глянула на Люка и поднялась к себе в спальню.
Бет натянула широкие домашние штаны на завязках и синюю майку и вышла из комнаты. Наверху лестницы она остановилась. Внизу лежала темная пропасть, которую едва освещали свечи на кофейном столике. Их знакомый запах распространялся на весь первый этаж. Огоньки свечей плясали и дразнили, словно знали, что их предназначение – успокаивать и утешать, но специально делали все с точностью до наоборот.
Бет набрала полные легкие воздуха и спустилась вниз. Люк сидел на полу, вытянув ноги. В руках он рассеянно вертел наполовину пустой бокал вина.
Она подошла к окну и раздвинула шторы.
– Ты должен посмотреть на небо. Оно просто великолепно в такую ночь, как эта. Видишь?
На чернильном небе поблескивали звездочки, словно крошечные алмазы на бархатной подушечке цвета индиго, но вскоре их поглотили грозные штормовые тучи.
Люк налил себе еще немного вина и жестом пригласил Бет сесть рядом с ним. Бет опустилась на пол, взяла протянутый ей бокал и молча сделала небольшой глоток. И постепенно расслабляющее тепло алкоголя, шум дождя и мерцающие свечи начали менять ситуацию к лучшему.
Бет фыркнула и покачала головой.
– Что такое? – спросил Люк.
– Твоя тетушка. – Он вопросительно поднял бровь. – Она на самом деле любила своего мужа Джино, не так ли?
– Да.
Бет горько улыбнулась:
– Мои родители лишили себя многих вещей в этой жизни, – вздохнула она.
Люк смотрел, как Бет теребит ткань на своих штанах, как будто они предлагали ей ответ, который только она могла расшифровать.
– Расскажи мне, – мягко попросил он.
Она искоса посмотрела на него и, скрестив пальцы, сосредоточилась на своих руках.
– Нечего рассказывать, – пожала плечами Бет. – Пустяки.
– Нет, не пустяки.
По тому, как напряглась Бет и расправила плечи, Люк понял, что ее что-то беспокоит.
Она глубоко вздохнула и начала свой рассказ:
– Мне было семнадцать лет, и я только окончила школу. Моя мама работала на двух работах. Однажды она пришла домой и сказала, что зарезервировала для нас билеты в Перу за деньги, которых, как я знала, у нас не было.
Она резко оборвала речь, позволив тишине поглотить ее признание. Люк сидел молча, давая ей время по кусочкам открыть свое прошлое.
– У меня не было ни денег, ни нормальной жизни, и тут мне захотелось стать как другие, путешествовать, узнавать новые вещи. – В ее голосе послышалась плохо скрываемая тоска, когда она заговорила о давно забытых мечтах. – Мне следовало отказаться, но мама так загорелась этой поездкой. Никогда раньше она не была такой восторженной, особенно с тех пор, как нас бросил отец. Я не могла… испортить ей праздник, – сбивчиво добавила Бет.
Она напомнила себе, что была тогда наивной девочкой, ей так хотелось приключений, чтобы убежать от бесконечной скуки и серости жизни.
Бет поджала губы. Она начала испытывать доверие по отношению к Люку, но не могла до конца открыть все свои тайны. Люк участливо смотрел на нее, и Бет обхватила себя руками, чтобы избавиться от паники.
Бет чувствовала, что что-то изменилось.
– Я попала в аварию. Погибли люди. В их числе была и моя мама. А потом, год спустя я познакомилась с парнем. Он показался мне очень милым. Мне было восемнадцать лет, а в таком возрасте влюбляешься в каждого парня, с которым встречаешься, не так ли? Однажды ночью, после того, как мы… э-э-э… были в постели, – покраснела Бет, – он признался мне, что работает журналистом, что пытался выследить меня на протяжении нескольких недель, и попросил дать ему эксклюзивное интервью.
Бет глянула на Люка и увидела, как напряглись мышцы его лица, а его глаза полыхнули огнем.
Она не хотела возвращаться назад и заново переживать потерю матери и предательство Джека, после которого долго страдала от чувства незащищенности. Прошлое было мертво и давно забыто, но тем не менее оно обладало властью унижать. Бет вспомнила раздражение, которое было написано на лице Джека, когда он с грохотом закрыл за собой дверь, и болезненное прозрение, после которого на сердце осталась глубокая рана. Потом ей стало дурно, когда она поняла, что никогда не сможет забыть того, что случилось.
Ей пришлось выбираться оттуда, чтобы прошлое не разрушило ее окончательно.
Бет прислонилась к дивану и грустно улыбнулась:
– Вот и вся история. Теперь ты знаешь, почему я никому не доверяю.
Люк потянулся к ней, но она отпрянула:
– Не надо.
Он не стал обращать внимания на ее протест и обнял за плечи.
– Не надо что? – шепнул Люк. – Не надо касаться тебя или не надо переживать по поводу того, что тебе причинили боль?
Бет наклонилась и спрятала лицо у него на груди.
– И то и другое.
– Слишком поздно.
Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и Бет почувствовала, как ее понемногу отпускают цепкие щупальца прошлого.
– А тебе, судя по всему, нравятся прикосновения, не так ли? – пробормотала она, прижимаясь к его плечу.
– Ага. – Она закрыла глаза, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие, когда Люк провел пальцами по ее волосам. – Так что привыкай.
После того как ей пришлось на протяжении многих лет противостоять целому миру, Бет почти убедила себя в том, что Люку можно доверять. Он не спеша разрушал ее защитные стены и ставил под вопрос причины, по которым она обрекла себя на одинокое существование, и Бет понимала, что может не выдержать его длительную осаду.
