Кейт Харди - Все началось у алтаря
Мечты – это роскошь. А ему надо управлять бизнесом, который он только что спас от поглощения. Мечтам придется подождать.
Глава 10
Весь следующий день Шин не мог сосредоточиться. И это было просто смешно, потому что раньше ни одной из его подруг не удавалось отвлечь его от работы.
Но с Клер все обстояло иначе, она слишком глубоко проникла в его душу. Ему не следовало позволять это, но так случилось, и теперь он не знал, что делать дальше.
Шин мечтал позвонить ей, потому что хотел ее видеть, но его останавливал непонятный страх. Она заставила его внимательней взглянуть на те обстоятельства его жизни, которые он до сих пор предпочитал игнорировать.
Но ее слова никак не шли из головы. «У каждого есть мечта, Шин». Так о чем же он мечтал?
Он так и не придумал, что ответить Клер, и вместо этого с головой погрузился в работу. Потом он осознал, что и она не звонит ему. Может быть, она тоже решила, что все, что было между ними, оказалось ошибкой и пора с этим кончать?
Во вторник утром секретарша принесла простую белую коробку.
– Что это? – спросил Шин.
Джен пожала плечами:
– Не знаю. Меня просто просили вам передать.
К коробке не прилагалось никакой записки. Шин нахмурился:
– Кто ее принес?
– Женщина, блондинка. Она не назвалась. Сказала, вы поймете от кого, – ответила Джен.
Его сердце пропустило удар.
Клер!
Но если Клер действительно приходила на фабрику и что-то ему принесла, почему же она не зашла к нему сама?
Может, она боялась, что он не захочет ее видеть? Конечно, они вовсе не поссорились вечером в воскресенье, но нельзя не признать, что, когда она уходила, атмосфера была несколько натянутой. Может быть, она таким образом хочет все как-то сгладить?
Он вспомнил, как она говорила, что не стала бы присылать ему цветы и что кондитерам глупо дарить конфеты.
– Спасибо, я знаю, от кого это, – сказал он Джен и, подождав, пока секретарша закроет за собой дверь, открыл коробку.
Клер прислала ему торт. Не просто торт, а восхитительный лимонный бисквит, которого он еще никогда не пробовал. Он сдался и набрал номер ее магазина. Она ответила через три гудка:
– «Платье твоей мечты». Говорит Клер.
– Спасибо за торт, – сказал он.
– На здоровье.
Голос ее звучал бесстрастно, и он не мог определить, в каком она настроении. Что ж, на этот раз он спросит с присущей ей прямотой.
– Почему ты не зашла поздороваться?
– Твоя секретарша сказала, что ты на совещании, а у меня не было времени ждать, когда ты освободишься.
– Конечно. – Шин помедлил. Он знал, что должен сказать ей, и у него хватило мужества не увильнуть. – Клер, я хочу перед тобой извиниться.
– За что?
– За то, что выпроводил тебя в воскресенье.
– Гм…
Он вздохнул, понимая, что еще она хочет услышать.
– Я все еще не могу ответить на твой вопрос.
– Не можешь или не хочешь?
– И то и другое, если говорить честно, – сказал он.
– Ну и ладно. Ты сегодня занят?
– А что? – спросил он.
– Я подумала, мы могли бы сходить и понюхать какие-нибудь розы.
Клер подразумевает под этим «пойти и развлечься», догадался он.
– Ты сможешь заехать за мной?
– Конечно. В семь тебя устроит?
– Даже очень. Только ничего не ешь, – предупредила она, – потому что мы перехватим что-нибудь по дороге. В Камдене в это время киоски еще будут открыты.
Она явно хотела где-то погулять с ним.
– Эта прогулка тоже предполагает джинсы и кроссовки? – спросил Шин.
– Можешь оставаться в своем чопорном костюме и шикарных туфлях, если только тебе будет удобно в них ходить.
Когда ровно в семь Шин заехал за ней в магазин, Клер была одета в синее летнее платье с узором из маргариток и лодочки на плоской подошве. Волосы она снова перехватила шифоновым шарфиком – очевидно, это был ее излюбленный стиль. Но он был рад и тому, что она не нацепила свою жуткую кепчонку. Она только надела темные очки.
Они дошли пешком до шлюзов, купили по гамбургеру и пакетик чипсов на двоих и направились вдоль канала в сторону Риджентс-парка. Прежде Шин ни разу не гулял здесь и нашел место очень приятным. Им встречались потрясающе красивые дома, на деревьях пели птицы, от воды веяло покоем.
– Я люблю тут гулять. До парка ходьбы всего десять минут, – сказала Клер.
Шину предстояло узнать, что Клер в буквальном смысле звала его понюхать розы – через Риджентс-парк она повела его в сад Королевы Мэри.
– Это совершенно волшебное место – тут собрана самая большая коллекция роз во всем Лондоне, – сообщила она.
По саду были разбросаны красивые маленькие беседки, на огромных клумбах росли разнообразные сорта роз, и, гуляя среди них, они погрузились в облако тончайших ароматов.
– Потрясающе, – сказал он. – Я даже не предполагал, что ты действительно предлагаешь понюхать розы.
– Я говорила и в переносном смысле. Помнишь, как в стихотворении Дэвиса:
Почему в нашей жизни, полной заботы,Чтоб оглянуться, нет и минуты?Нет и секунды стоять под ветвями,Глядя, как козы пасутся стадами… —
продекламировала она. – Тебе стоит находить время для таких вещей, Шин, не то ты очень многое потеряешь.
Шин признавал, что отчасти она права.
– Да, – тихо произнес он и крепче сжал ее руку. И вспомнил, как в детстве они всей семьей ходили в Риджентс-парк любоваться розами, но после гибели родителей жизнь для него стала работой, работой и еще раз работой.
И так прошло шесть лет. Они слились в одно сплошное туманное пятно.
Рядом с Клер все окружающее словно снова приобрело резкость очертаний. Впрочем, Шин далеко не был уверен, что ему нравится то, что открылось ему в собственной жизни, и это вызывало беспокойство. Клер определенно представляла угрозу для его душевного равновесия.
После роз она повела его к клумбам с дельфиниумами всех цветов, от белых и кремовых до синих и почти черных.
– Их я особенно люблю, – сказала она. – И цвет, и форму, и характер – все.
Шин взглянул на нее:
– Ты втайне не увлекаешься ли садоводством?
– Чтобы как следует им заниматься, требуется время, которого у меня нет, – вздохнула она. – Но если бы у меня был подходящего размера участок, я бы засадила его дельфиниумами. А еще штокрозами, наперстянкой, ландышами и фиалками.
– Посмотри, эти дельфиниумы как раз такого же цвета, как твои глаза!
– Осторожно, Шин, – усмехнулась она, – не то станешь совсем романтиком.
Чтобы подтвердить ее опасения, он нагнулся и поцеловал ее. Она цокнула языком.
– Это чтобы заставить меня замолчать?
– У Бенедикта получалось.
– «Много шума из ничего» – романтическая комедия, а, помнится, ты говорил, что не любишь романтические комедии.
