Патрисия Уайт - Только скажи…
— Джози, ты хочешь вылезти оттуда или нет?
Она протянула ему руку. Ладонь была теплой, даже горячей. От необычного ощущения его тело напряглось там, где не следовало. Каллахан, возьми себя в руки!
— Ну и вид у тебя! — ехидно сказал Брет, надеясь избавиться от неуместной реакции, и начал медленно тянуть ее к себе.
— Урок двадцать седьмой, — откликнулась Джози. — «Никогда не говори женщине, что у нее ужасный вид, когда вид у нее действительно ужасный. Всегда убеждай ее, что она красива».
В самом деле, несмотря на купание в грязной луже, она неплохо выглядела.
— Ты, — резким движением Брет вытащил Джози наверх, — очень красивая.
— Ты действительно так думаешь? — прошептала она.
Он не мог вспомнить, о чем они говорили. Ему представилось, как он осторожно снимает с Джози грязную одежду и заворачивает ее в мягкое фланелевое одеяло. Или как осторожно снимает кусочек грязи с ее лица и целует то место, где у нее царапина.
— Твоя щека… — Брет взял Джози за подбородок, чтобы получше рассмотреть ранку.
— Наверное, я поцарапалась, когда падала.
— Больно? — Он нежно провел пальцем по ее щеке.
Джо моргнула и вцепилась в отвороты его кожаной куртки, как если бы Брет был ее спасательным кругом. Должно быть, она испугалась. Или серьезно поранилась, но не хочет признаться в этом.
Брет поднял ее на руки.
— Эй! — протестующе воскликнула Джози.
— Твоя одежда промокла. Мы разведем костер, и ты согреешься.
— Не неси меня. Ты надорвешься.
— Я поднимал кое-что потяжелее.
— Ну спасибо.
— Пожалуйста. — Брет не мог заставить себя посмотреть на Джози. — Какого черта ты собиралась там делать? — осведомился он.
— Я хотела получше рассмотреть водопад.
— Ты могла утонуть в реке. — Брет перешагнул через ветку дерева и направился к импровизированному бивуаку.
— Послушай! Давай проверим, какой ты мачо, «Мужчина несет раненую женщину восемь километров, чтобы доставить ее в безопасное место». Сделаем здесь отметку. — Джози притворилась, что ставит карандашом галочку.
— Тебе смешно, да?
— Не унывай! — Она ткнула его пальцем в грудь.
Стиснув зубы, он направился к лагерю, который Джей Би разбил для своих друзей.
— Я упала, потому что неуклюжая. Но у меня нет серьезных повреждений.
Держа ее на руках, Брет сел на скамью, выдолбленную из цельного дерева. Джози поморщилась.
— Ну вот что, — заявил он, — я иду за лошадьми.
— Не надо! — Она схватила его за рукав. — Я не хочу, чтобы моя неловкость испортила нам отдых. Здесь так красиво!
— Скажи, где тебе больно.
— Мне не больно. — Джози сложила руки на груди.
— Тогда я приведу лошадей.
— Ну хорошо, хорошо. — Она вздохнула. — Я ушибла бедро и немного повредила лодыжку. И мне стыдно в этом сознаваться.
— Почему? — Брет снял рюкзак. — Ты же признаешься не в том, что у тебя проблема с алкоголем. — Он принялся расшнуровывать ей туфли.
— Что ты делаешь?
— Хочу посмотреть, нет ли опухоли.
— Да ничего там нет!
Брет снял туфлю и носок с ноги Джози. Опухоли и правда не было. Это хорошо, но в течение часа все-таки лучше понаблюдать за щиколоткой.
— Сними куртку! — приказал он.
— Зачем?
— Она промокла. Наденешь мою.
— Мне это совсем не нравится. — Недовольно бурча, Джози все же повиновалась. — Разве ты не заметил, что я привыкла обходиться без посторонней помощи?
— Из-за этого у тебя не сложились отношения с мужем? — Он не мог поверить, что у него вырвались эти слова. — Прости. Это к делу не относится.
Брет отвернулся и стал разводить костер. Тест на чуткость он провалил. Что взбрело ему в голову? Не нужно было задавать этот вопрос.
Джози наблюдала, как Брет по всем правилам разводит огонь. На сердце у нее потеплело. Какое, должно быть, разочарование знать так много о хорошем друге и в то же время почти ничего о нем не знать! Неужели он думает, что она скрывает от него свои тайны потому, что не доверяет ему? Эта мысль была невыносима. Никогда и никому она не доверяла так, как Брету.
— Рубашка тоже промокла? — спросил он, стоя к ней спиной.
— Нет. Она сухая.
— Похоже, что тебе холодно. Надень это. — Брет принялся расстегивать рубашку.
— Мне не нужна твоя рубашка. Мне тепло.
Он направился к Джози. Она смотрела, как крепкие мышцы играют под тонкой белой тканью. Мышцы, жаждущие прикосновения женских рук. Джози перевела взгляд на тлеющие красные угольки.
— Я не хочу, чтобы ты схватила простуду.
Брет быстро снял с нее куртку, протянул рубашку и подождал, пока она застегнет ее. Рукава были настолько длинны, что скрывали кончики пальцев.
— Я похожа на ребенка, нарядившегося в одежду своего отца.
— Ты красивая. — Он набросил куртку ей на плечи.
— Ты делаешь успехи.
— Джинсы тоже промокли?
— Ну хватит! Может быть, ты не очень щедр на откровения, но одежды тебе явно не жалко.
— С одеждой легко, а вот открыть свою душу — совсем другое дело.
Действительно! Она упрекает Брета в том, что он избегает откровенности, а сама тщательно скрывает свои чувства. Наверное, пора показать ему пример.
— Он умер, — вырвалось у нее. Джози стоило большого труда произнести эти слова.
— Кто? — Брет повернулся к ней, держа в руке тлеющую ветку.
— Мой муж. Не волнуйся! Это было давно. Пять лет назад.
— Как это произошло?
— Несчастный случай. Не раскрылся парашют. Дэнни увлекался экстремальным спортом, чтобы снять напряжение. Помимо всего прочего, он руководил семейным бизнесом — торговлей недвижимостью.
— Я думал, что ты в разводе, — признался Брет.
— Нет. — Джози помолчала. — Дэнни был моей первой и единственной любовью. После его смерти я ни с кем серьезно не встречалась.
— Но мужчины, которые выходят из твоей квартиры…
— Это клиенты. Иногда они приносят заказы.
— Почему ты мне не рассказывала об этом?
— Зачем? Мне казалось, это не влияет на наши отношения.
— Не знаю, что сказать. Мне… очень жаль.
Джози вскочила на ноги, не обращая внимания на тупую боль в щиколотке. Куртка упала с ее плеч, но она не чувствовала холода.
— Не смей жалеть меня, или, клянусь Богом, я не буду с тобой играть в кегли!
— О чем ты говоришь?
— Когда Дэнни умер, я была опустошена, меня просто не существовало. Я полагалась на него во всем. Я все отдала нашему браку, и после смерти Дэнни у меня ничего не осталось. Мне пришлось пережить неприязнь его семьи и жалость, которую проявляли ко мне мои родные: «Несчастная Джози лишилась своего принца, что она теперь будет делать? Бедняжка Джози, возвращайся домой и позволь старшим братьям позаботиться о тебе!» Их сочувствие было невыносимо, и поэтому я начала новую жизнь здесь, чтобы ни от кого не зависеть и полагаться только на себя. Мне не нужна ничья жалость. И твоя, черт возьми, тоже! — Джози схватила рюкзак и начала рыться в нем, сама не зная зачем. — Есть тут что-нибудь съестное?
