Ребекка Уинтерз - Прекрасен… и недоступен
– Прибыл герцог Александр-Филипп из Валледера. Вас ожидают в королевской гостиной. Кабинет министров в полном составе уже собран, – сообщил Гектор.
Услышав новости, Алекс немедленно превратился в принца.
– Благодарю, Гектор. Скажи королеве, что я скоро буду. – Он взглянул на Дотти. – Боюсь, мне предстоит бессонная ночь. Лучше исчезну сейчас, пока Зоуи веселится.
– Неплохая идея. Зоуи поужинает со мной. Потом я уложу ее спать.
– Ты не можешь себе представить, как много значит для меня то, что именно ты заботишься о моей дочери. Всегда можешь обратиться за помощью к Софии. Я постараюсь вырваться и пожелать Зоуи спокойной ночи, но обещать ничего не могу.
– Я понимаю.
– Если мне это не удастся, увидимся в девять утра. Лучше отправиться на Аурум на катере. Я поговорю с родителями Марка.
– Мы подготовимся к отъезду.
Алекс облегченно вздохнул:
– Зоуи доверяет тебе и очень тебя любит. Учитывая сложившиеся обстоятельства, для меня это замечательная поддержка.
– Я рада, ваше высочество.
Следовало почаще обращаться к нему официально. Это напоминало Дотти, что между ними лежит пропасть, через которую обычный человек не в состоянии перекинуть мост. Вот если бы она была принцессой…
Но она – обычная женщина. А если бы она родилась в королевской семье, возможно, Алекс не заинтересовался бы ею. Человеку свойственно желать недоступного. Все – и мужчины, и женщины – стремятся отведать запретный плод.
Дотти заметила, как его взгляд ненадолго задержался на ее губах. Видимо, он тоже вспоминал незабываемые моменты в каюте королевской яхты.
Легким прыжком Алекс взлетел на бортик бассейна и исчез во дворце, оставив в ее сердце боль очередной потери.
Глава 8
– Привет, Марк!
– Привет!
Мальчик выпрыгнул из отцовского лимузина и побежал к катеру. Глаза Зоуи радостно вспыхнули. Отцы перебросились парой слов, после чего Алекс сел в катер и проверил, хорошо ли закреплены спасательные жилеты на каждом члене экипажа.
Принц сам встал за штурвал, и они отплыли. Дотти была так взволнована происходящим, что забыла обо всех своих переживаниях. День был слишком хорош. Наверное, дети были с ней согласны. Они не переставали улыбаться и корчили веселые гримасы. Зоуи показывала на рыб и пролетающих птиц. Наблюдая за детьми, Дотти поймала на себе любопытный взгляд Алекса.
Ей стало интересно: не думает ли он о том же, что и она? Что, если, подружившись в детстве, его дочка и Марк влюбятся друг в друга, став подростками? Что, если… Дотти заставила себя отбросить непрошеные мысли и сосредоточиться на настоящем моменте. Они приближались к Ауруму.
Остров был очень похож на Хелленику, только горы казались выше и суровее. Когда они причалили, Дотти почувствовала, как ее сердце бьется все сильнее в предвкушении знакомства с родным домом Алекса и Зоуи. Каждый раз, упоминая Аурум, принц говорил о нем с любовью.
Он объяснил, что горы отгораживают от любопытных глаз место, где располагается дворец. Эта королевская резиденция существует с восемнадцатого века и будет принадлежать ему до тех пор, пока он носит титул герцога Аурума. Для него это – убежище, спасение от сумасшедшего ритма жизни.
Дотти ожидала, что дворец похож на королевскую резиденцию на Хелленике, но ее предположения не подтвердились. За густой листвой окружающего дворец сада она с удивлением обнаружила небольшое одноэтажное здание в мавританском стиле.
– Ох! – не смогла она сдержать восторг.
Алекс объяснил:
– В этой части Эгейского моря оставила свои следы не одна цивилизация. Как ты, наверное, заметила, во дворце на Хелленике имеются открытые лестницы и патио с видом на море. Здесь все наоборот. Мавры предпочитали прятать сокровища в горах.
– Ого! – завизжал Марк. Его глаза расширились от удивления. Дотти мысленно присоединилась к нему.
Лимузин проехал мимо женщины лет пятидесяти, стоящей у входа во внутренний дворик, выложенный старинной плиткой, с фонтаном посередине и небольшой оранжереей.
Когда Алекс помогал всем выйти из машины, из ниоткуда появился павлин, развернувший свой великолепный хвост. Зычный крик птицы немного напугал Дотти и Марка, а Зоуи весело рассмеялась.
– Ого! – снова воскликнул их гость, с трудом веря в то, что все это не сон.
Дотти тоже было сложно поверить в реальность происходящего. Она обратилась к Алексу:
– Теперь нам точно удастся поработать над звуком «п».
Он улыбнулся уголком губ и провел рукой по груди, облаченной в кремовую футболку.
– Медленно повернись, – тихо сказал Алекс. – За твоей спиной – огромный сад персиковых деревьев.
Дотти повернулась, уверенная, что он начал обыгрывать звук «п». Но Алекс говорил правду.
Она изумленно переводила глаза с одного чуда на другое. Крытая веранда невдалеке была увита розовыми и оранжевыми цветами. Дотти пошла к ней. Внутри она обнаружила очаровательные стулья и стол, инкрустированные перламутром. Молодая женщина чувствовала себя так, словно попала на страницы иллюстрированного издания, рассказывающего об Оттоманской империи. Ей не верилось, что она не спит.
Наверное, Алекс оценил ее восторг, потому что улыбнулся. И улыбка была необычно беззаботной. На какой-то миг Дотти показалось, что эта улыбка напоминает юного Алекса. Тогда он еще не знал, каково это – быть принцем Алексиусом Константинидесом, членом королевской семьи, чья жизнь целиком посвящена стране и народу.
В выражении его лица крылось очарование, которое она замечала у Зоуи, когда девочка радовалась чему-то.
Но Дотти не была полностью счастлива. Она переживала за Алекса, которого ждали непосильные проблемы на Хелленике. На это накладывалась ее собственная боль.
– Хочешь посмотреть мою комнату? – спросила Зоуи Марка.
– Сначала мы побегаем за павлином.
– Ладно. – Девочка побежала следом за новым другом, не выпуская из рук пупсика Полли.
Алекс развел руками:
– Мальчики и девочки. Природа людей остается неизменной.
Портики, увитые бугенвиллеей и страстоцветами, соединяли между собой крылья дворца. В задней части располагались основные комнаты.
Пол в комнате Зоуи покрывали расписные плитки, а антикварная мебель была украшена золотыми листьями, выточенными искусным мастером.
Балдахин над кроватью и покрывало были сшиты из шелковой ткани светло-розового цвета. Около сундучка, полного детских сокровищ, рос в кадке изящный куст. Когда Дотти подняла глаза, она обнаружила, что потолок расписан вручную изображениями роз и птиц.
