Триш Мори - Подарок богов
Сера ласкала его напряженные соски и слушала его вздохи. Она на миг подумала о потерянных годах, когда ощущала лишь унижение и стыд.
Потерянные годы. Потерянные мгновения. Больше она не потеряет ни одного мига!
Он схватил ее за запястье:
— Не торопись.
Она сморгнула, глядя на него и задаваясь вопросом, что сделала не так. Неужели она только что доказала свою неопытность?
— Нужно снять с тебя это платье.
Он неторопливо снял с нее платье, дюйм за дюймом обнажая ее тело, по-прежнему неотрывно глядя в ее глаза. Когда большими пальцами Рафик погладил внутреннюю поверхность ее бедра и она напряглась, вздрогнула, он лишь удовлетворенно улыбнулся. Рафик хотел, чтобы ей было хорошо.
— Вчера ночью, в лунном свете, когда ты выходила из моря, я счел тебя красавицей, — сказал он. — Но я ошибся. Ты не просто красивая женщина, ты — само совершенство.
Ее душа воспарила. Сера едва не расплакалась от счастья. Потому что для нее Рафик — бог, и он называет ее совершенством! Она возблагодарила судьбу, даровавшую ей это мгновение и эту ночь, которую она запомнит навсегда...
Он опустился на нее, их тела соприкоснулись. Они продолжали целоваться, их языки переплетались. Их тела разделяло лишь нижнее белье, от которого Рафик уже вознамерился избавиться. Он целовал кожу у бретелек ее лифчика, которые уже спускал с плеч. И затем умелым движением он расстегнул лифчик и снял его.
Свет лампы отбрасывал на стены комнаты тени — причудливые тени, которые были под стать безумным мыслям и ощущениям Серы. Когда-то она любила Рафика. И он ее любил. Сможет ли он полюбить ее снова?
Горячим языком он обвел ее сосок, даря ей наслаждение, и Сере стало все равно, что он к ней чувствует. Она любила его, хотела его. Сейчас он с ней, и этого достаточно.
— Рафик! — вскрикнула она, не вполне понимая, чего хочет, но зная, что внезапно его ласки превратились в пытку.
— Понимаю, — прошептал он, целуя ее в шею, затем в губы. — У меня такие же чувства. Я тоже не могу дождаться.
И на этот раз ее страх по поводу того, что будет дальше, был заглушен его жаркими поцелуями. Она чувствовала нестерпимое желание, и это ощущение становилось первоочередным...
— Смотри на меня, — услышала она его приказ. — Открой глаза.
Когда она наконец подчинилась, он произнес:
— Не закрывай их. Я хочу видеть твои глаза.
И вот Рафик вошел в нее. Заметив панику в ее взгляде, он остановился и поцеловал ее в губы, медленно, жадно и всепоглощающе.
Она смотрела на него и понимала, что любит всем сердцем и душой. Любит за неторопливость, осторожность и за то, что не заставляет ее спешить. Она любит его за то, каким он был в юности и каким стал теперь.
Этого не может быть!
Рафик замер.
Сера удивленно и ошеломленно встретила его пристальный вопросительный взгляд.
— Пожалуйста, — умоляла она хриплым и чувственным голосом. — Не останавливайся. Я хочу тебя.
Сера была девственницей!
Сотня вопросов пронеслась в его мозгу, которые так и остались без ответа, и все же он понимал, что сейчас не время для объяснений. Мгновение, которого он столько лет напрасно ждал, наступило.
Сера принадлежит только ему.
Он осторожно задвигался, и она вскрикнула — на этот раз от удовольствия, прижав голову к подушке и вцепившись пальцами в простыню. Он мог бы овладеть ею медленно, учитывая ее неопытность. Но что-то подсказало ему, что Сера не хочет ни медлить, ни нежничать. Какие бы ни были проблемы в ее браке, она не желает жалости. Она хочет его, и она получит все, что хочет.
И вот ее тело превратилось в раскаленное пожарище, ее взгляд стал диким от желания. Рафику ничего не оставалось, кроме как последовать за ней в мир необузданной страсти.
— Я сделал тебе больно?
Сера лежала в его объятиях, пока они медленно приходили в чувство.
— Только на секунду, — неуверенно призналась она. — Но это ерунда. Это было замечательно.
— Это было замечательно, — согласился он, вспоминая то, что произошло, и целуя ее волосы. А потом спросил ее о том, что больше всего его мучило: — Почему ты мне не сказала?
Глава 11
Итак, Рафик решил все выяснить. Она заволновалась, когда он медлил, боялась, что он остановится. И все же, к счастью, он не остановился, и не удивился, и не потребовал объяснения. Рафик подарил ей мир, которого она никогда не знала, — мир, наполненный чудесами и волшебными ощущениями.
Но этот вопрос должен был обязательно возникнуть. Сглотнув ком в горле, Сера стала говорить:
— Десять лет в браке — и все еще девственница. В этом явно не захочется никому признаваться. Этим определенно не будешь гордиться. — Ее голос надломился, на последнем слове она запнулась и закрыла глаза, чтобы прекратить воспоминания. Однако образы все равно стояли у нее перед глазами: бесконечное унижение продолжалось.
— Сера? — Она почувствовала, как его пальцы повернули ее голову лицом к Рафику. — Посмотри на меня, Сера. Он зря прожил жизнь, понимаешь меня? Только дурак не захочет заниматься с тобой любовью. Хусейн оказался этим дураком.
Однако ее губы оставались крепко поджатыми. Рафик ничего не понимал. Хусейн хотел заниматься с ней любовью, даже очень хотел, она была в этом уверена. Зачем тогда он заставлял ее раздеваться перед ним и вести себя, как дешевая танцовщица из ночного клуба, если все было бесполезно? И отчего он приходил в такое раздражение, когда ничего не срабатывало?
— Он говорил, что я недостаточно красива или соблазнительна. Он обвинял меня в том, что у нас никогда не будет детей, так как я настолько непривлекательна, что моя матка навсегда останется пустой.
— Хусейн говорил тебе об этом? Но ты не верила ему? Ты не могла ему поверить!
Она пожала плечами. Дело было не только в Хусейне, но незачем рассказывать об этом Рафику. Он обнаружил, что она девственница, поэтому она сочла себя обязанной кое-что объяснить. Но нет нужды сообщать ему обо всем и открывать унизительную правду.
— Почему тогда он не занимался любовью со своей женой? С собственной женой, Рафик! Десять лет. Зачем еще ему говорить неправду?
— Потому что он использовал тебя в качестве прикрытия собственной недееспособности! Клянусь, если бы Хусейн был по-прежнему жив, я убил бы его своими руками!
— Рафик, ты не должен так говорить!
— Почему? Это не было бы убийством, ведь он был не человек. Его едва ли можно сравнить с тараканом. Так отчего ты торопишься его защищать, если он кормил тебя ложью и промывал тебе мозги, утверждая, что ты виновата?
