Элис Детли - Преображение мира

— Покинуть город ради сельской идиллии.

Хейзл потянулась было к очередному блинчику, но тут же бросила вилку, словно обжегшись. Как она может позволить себе печеное тесто с джемом, когда и так юбка на талии не сходится? Или хочет стать посмешищем не только для ядовитых языков Делии и Мэгги, но и для всех знакомых?

— И бродить по колено в грязи, — мрачно добавила Хейзл.

— У него явно кризис среднего возраста! — объявила Саския, опуская на пол изящные ступни в зеленых сандалиях и наливая себе и подруге кофе.

— Именно это я ему и сказала! — еще больше помрачнев, сообщила Хейзл.

— И что он ответил?

— Что для кризиса среднего возраста он еще слишком молод.

— Да, ему действительно всего тридцать три, — задумчиво отметила Саския. — Так что, полагаю, он прав. Кстати, и Расселлу было тридцать три, когда я его встретила. Очень опасный возраст для мужчины, — загадочно добавила она, не уточняя, что кроется за многозначительным замечанием.

— Гм… Пожалуй. Беда в том, что девочки на его стороне.

Хейзл сделала глоток кофе, подумав, что ни в коем случае не стоит упоминать, насколько ее дочери не горят желанием возобновить контракт с «Триумфом». Саскии об этом знать не обязательно. Во всяком случае, пока.

— Лили мечтает обзавестись своей лошадью. И в квартире тесновато — не буду отрицать. Не в смысле места, — уточнила она, увидев удивленный взгляд подруги, — просто нам не хватает комнат. Я предложила обзавестись большей по площади квартирой, но, боюсь, Дик просто устал от Лондона. — Хейзл предостерегающе посмотрела на собравшуюся что-то сказать Саскию. — Если ты собираешься завести старую песню, что, мол, человек, который устал от Лондона, вообще устал от жизни, то не утруждайся! Я как-то процитировала это выражение, а Дик пожал плечами и с надменным видом, который он себе иногда позволяет, сказал, что выход, предлагаемый доктором Джонсоном, не нуждается в длинных речах!

Саския подавила улыбку. Как и все, кто знал Дика Треверса, она обожала его!

— И где же сейчас наш великий человек?

— В Италии. Взмахнул волшебной палочкой и помчался помогать обожаемой Паоле, которая хочет стать магнатом от виноделия!

Саския вытаращила глаза.

— И ты, конечно, ревнуешь к Паоле?

— Чего ради я буду ревновать, если мой муж проведет месяц в компании черноглазой красавицы незаурядных умственных способностей, которая считает его самой выдающейся личностью из всех, кто когда-либо ходил по земле?

— Но между Диком и Паолой никогда ничего не было? Честно?

— Нет, не было, — подтвердила Хейзл, подумав, что совсем недавно ей пришлось иметь дело с новым Диком, который заявил, что хочет перемен в жизни и вдоволь высококачественного секса, — кто с уверенностью скажет, что ему надо сейчас?

— Так как ты с ним обошлась? — спросила Саския, запуская пальцы с длиннющими ногтями в короткие взлохмаченные волосы.

— О, между нами установилось полное дружелюбие, — медленно ответила Хейзл.

Дружелюбие. До чего ужасное слово! Звучит, словно название нового общественного движения. Но всей правды Саскии она не сказала. Ибо на деле перед отъездом Дика отношения между ними были далеко не радужными, хотя Хейзл очень на это рассчитывала.

После нескольких дней напряженного затишья, в последний вечер перед отлетом в Италию, Дик потянулся к ней тем ленивым манящим движением, от которого у Хейзл начинало гулко колотиться сердце. Прижавшись темноволосой головой к плечу Хейзл и лаская ее тело, Дик хрипло шепнул:

— Ты же знаешь, что да! — выдохнула она.

Да, она страстно хотела его и то же время едва ли не презирала себя за слабость, о которой он прекрасно знал, — и Хейзл оставалось только удивляться, почему она всегда становилась податливой как воск в руках Дика. Но стоило ему только приникнуть к ней поцелуем, от которого у нее пошла кругом голова, как в дверях возникла одна из тройняшек, покрытая зеленоватой бледностью, и они отпрянули друг от друга, как воры, застигнутые на месте преступления.

Жалуясь, что плохо себя чувствует, Летти залезла к родителям в постель, и ее тут же вырвало на пододеяльник. Пока Дик относил девочку в гостиную, Хейзл тут же сменила постельное белье, а когда вышла из спальни, то увидела, что эта парочка, бледная от усталости и переживаний, уснула на диване.

У нее не было ни сил, ни желания будить их, так что Хейзл накрыла их пледом и оставила в покое, после чего сама залезла в постель, где и провела остаток ночи, уныло глядя в потолок. Ничего себе романтическое расставанье!

За завтраком Дик пожал плечами и невнятно пробормотал: «Прошу прощения!» — на что Хейзл смогла выдавить лишь слабую улыбку. Она понимала, что за ужасное стечение обстоятельств никто не может нести ответственности, и уж конечно, не Дик. Но, учитывая, что эта ночь венчала собой нелегкую неделю, Хейзл чувствовала себя обманутой и недовольной при мысли, что ее муж отправляется утешать Паолу, оставляя дома Монблан нерешенных проблем.

— Я пообещала ему, что подумаю о переезде, — неохотно призналась Хейзл. — Пока он в Италии.

Саския вскинула брови.

— И чем еще ты собираешься заняться, ожидая мужа?

Встав, Хейзл подошла к окну, за которым пышно цвели вишневые деревья, ветки которых были окутаны белоснежным облаком лепестков. Повернувшись, она неожиданно увидела свое отражение в огромном зеркале над камином и вздрогнула. Этим утром Хейзл натянула просторную джинсовую рубашку такого же синего цвета, как и ее глаза. Она как нельзя лучше подходила к белым холщовым брюкам, но вдруг Хейзл осознала, что привычка носить удобные, но лишенные какой бы то ни было индивидуальности вещи чревата потерей самоуважения. Господи, ей всего двадцать восемь, а она одевается черт знает во что! Она еще достаточно молода и может позволить себе наряды в соответствии с последним криком моды!

— Сяду на диету! — объявила она и, поскольку Саския не стала возражать, тут же поняла, что подруга не знала, как потактичнее посоветовать это. — И обрежу волосы! — решительно добавила Хейзл. — Я уж и забыла, сколько лет ношу одну и ту же прическу!

— А Дик согласен?

— Я не собираюсь получать от мужа письменное разрешение каждый раз, когда мне приспичит что-то изменить в своей жизни! — с достоинством возразила Хейзл.

Не может быть одних правил бытия для Дика и других для нее — ведь он собрался к Паоле, даже не осведомившись, не имеет ли жена что-нибудь против!

— Именно Дик заставил меня посмотреть на себя другими глазами и задуматься, какой рутинный образ жизни я веду, — продолжила Хейзл. — Так что вряд ли он будет сетовать, если я решу как-то измениться. Строго говоря, я собираюсь кардинально изменить имидж!