Энн Хэмпсон - По волнам любви

Кимон заговорил первым. Услышав его ледяной тон, Элейн вздрогнула.

— Теперь ты знаешь, кто я?

Она кивнула:

— Да. Дядя Суласа.

— Значит, тебе известно также, почему ты здесь?

Элейн сглотнула. То, что девушка недавно воображала очень простым, теперь казалось настолько трудным, что она с трудом подыскивала нужные слова. Ее охватила дрожь, когда она представила, как разгневается Кимон, узнав правду. Элейн нисколько не сомневалась в том, что он обвинит ее во многом, поскольку она намеренно выдавала себя за сестру.

— Все не так… не так, как ты д-думаешь, — начала девушка, но мужчина перебил ее резким и безжалостным тоном:

— Тебе страшно, да? Людям всегда страшно, когда наступает час расплаты. Тогда они всем сердцем раскаиваются в содеянном. Но слишком поздно, Эстелла Марсленд… слишком поздно даже молить о милосердии. Ты не только намеренно ограбила моего племянника и довела его до того, что он совершил такой постыдный поступок, но и унизила, когда заставила одного из твоих любовников выгнать его с позором. Такое оскорбление, нанесенное члену моей семьи, — это безрассудство, за которое ты дорого заплатишь. — Он окинул Элейн презрительным взглядом. Она открыла рот, собираясь ответить, но обнаружила, что у нее пересохло во рту и она утратила дар речи. — Могу также поставить тебя в известность о том, что те, кто наносил и меньшие оскорбления критской семье, часто навлекали на себя несчастье, поскольку мы не прощаем и не милуем за нанесенные оскорбления. Месть нам необходима, чтобы сохранить чувство собственного достоинства.

Элейн все еще не могла произнести ни слова. Она смотрела на мрачное лицо Кимона, чувствуя невероятное облегчение при мысли о том, что Эстелла не пала жертвой языческого желания мести этого человека.

Кимон спокойно дернул за шнурок колокольчика. Совершенно бесстрастным тоном, как судья, он сказал Элейн, что ей предстоит одиночное заключение до тех пор, пока Кимон не захочет ее освободить.

— Одиночное заключение? — Это заинтриговало Элейн и отвлекло ее. Ей хотелось узнать побольше, прежде чем его разочаровать.

— В комнате, которую я для тебя приготовил… в здании, где когда-то пленников держали в темницах. — Его губы тронула еле заметная невеселая улыбка, и Элейн вздрогнула.

Она мысленно поблагодарила Бога за спасение сестры. Одиночное заключение для такой жизнерадостной девушки, как Эстелла, для девушки, которая так любила жизнь! Кимон смотрел в окно, и она взглянула туда же. Элейн бросились в глаза алые розы, гибискус и пурпурные бугенвиллеи, а также ряд величественных платанов, которые высились на дальнем конце широкой лужайки. Но Кимон смотрел на замок. В ослепительном блеске солнца он казался почти фантастическим. Позади него виднелись извилистые очертания береговой линии, а перед ней — неровная стена утесов, наложенных друг на друга. Их складки говорили о гигантском смещении пластов, в результате которого они появились на свет.

— Замок принадлежит тебе? — спросила девушка.

Мужчина кивнул.

Элейн представила себе, как ее сестра переносила бы наказание, которое задумал для нее Кимон. Как страшно было бы ей по ночам, когда каждый порыв ветра мог показаться стоном призрака несчастного узника, когда-то заключенного здесь.

Элейн заметила, что Кимон смотрит на нее несколько озадаченно, и позволила себе улыбнуться. Он явно ждал, что она испугается и станет молить о милосердии.

— По-моему, ты не вполне поняла, какое суровое наказание тебя ожидает, — начал он. — Ты можешь провести там полгода или даже год, в зависимости от моего настроения. А сейчас я в таком настроении, что мог бы оставить тебя там навсегда. Но думаю, в конце концов, решу, что ты понесла должное наказание, и освобожу. Но уверяю, следующие несколько месяцев станут для тебя настолько невыносимыми, что ты много раз пожалеешь о том, что осталась в живых. — Бесстрастный голос. У этого человека не было никаких чувств… или никакого воображения.

И все же, пытаясь понять его точку зрения, Элейн догадалась о том, что он испытывает. К тому же он следовал обычаю. Обычаю, который важнее любого закона. Элейн уставилась на него, спрашивая себя, как она до сих пор может любить… но она любила, несмотря на его холодность, ледяную бесстрастность и маску, напоминающую орла. За этим крылась нежность, которую раньше видела в нем Элейн, нежность, которую, как и его великодушие, можно было объяснить лишь тем, что он всей душой желал завоевать ее доверие. Подобная внешность скрывала его зловещее намерение наказать девушку, которая так подло обманула его племянника.

— Я прекрасно поняла, какое суровое наказание меня ожидает… — Она замолчала и шагнула вглубь комнаты, потому что дверь открылась внутрь, и в ответ на звон колокольчика вошел слуга.

Кимон бросил на него взгляд и снова посмотрел на Элейн. Он велел ей продолжать.

— Я не совсем понимаю, как ты надеешься так меня наказать и думать, что это сойдет тебе с рук.

Думаешь, девушка может исчезнуть и никто не станет о ней расспрашивать?

— Кто станет расспрашивать о такой девушке, как ты? — Он презрительно взглянул на нее. — Кто-нибудь из твоих любовников? Думаю, нет. Женщины вроде тебя приносят минутное удовольствие, а потом о них забывают. У тебя нет родственников. Мне сказал это Сулас.

Элейн ничего не ответила. Она вспомнила — Эстелла не хотела признаваться в том, что у нее есть родственники. Ведь гораздо проще говорить, что она одна в мире… и намного выгоднее. Потому что мужчины жалеют.

Кимон продолжал говорить. Он сказал Элейн, что человек, который стоит и ждет, немедленно отведет ее в «тюрьму».

— Он все это время будет тебе служить. Будет приносить тебе еду… и ты не увидишь никого, кроме него.

Это, разумеется, подтолкнуло Элейн к действиям. Но когда она собиралась все объяснить, Кимон заговорил снова. В его голосе слышалась озадаченность.

— Разве тебе не страшно?

Элейн почувствовала, что в его голосе появилось и восхищение, как будто он преклонялся перед ее храбростью. Даже несмотря на то, что она была его врагом, а не жертвой.

— Нет… — Она заставила себя еле заметно улыбнуться. — Мне не страшно. Но я не боюсь вовсе не потому, что я такая смелая, Кимон. Видишь ли, я не та сестра, которая тебе нужна. У Эстеллы все-таки есть родственники. Она и я — близнецы, похожие как две капли воды. Я Элейн. — Девушка все еще улыбалась, но улыбка внезапно застыла на ее губах, потому что она увидела перед собой лишь бронзовую маску. Никакого удивления, никакого гнева? — Я Элейн, — повторила она, и вдруг ее охватил страх.