Сэнди Мэдисон - Золотая клетка

Она сама распаковала свой чемодан, хотя экономка уверяла, что горничные могли бы прекрасно сделать это за нее. Потом прогулялась по этажу, на котором ее разместили, и спустилась по лестнице вниз.

Грэйс надела джинсы и свои самые удобные кроссовки. Она решительно настроилась немедленно отправиться в Помпеи, как бы далеко они ни находились. Встретив внизу в зале Джорджио, дворецкого, она узнала, что синьор Алессандро уже уехал.

— Он ждет синьорину на ужин, — торжественно произнес Джорджио. — Ужин будет подан в девять часов. Он пройдет в тесном семейном кругу.

— Спасибо, Джорджио. — Грэйс вздохнула с облегчением, поскольку дворецкий тоже говорил по-английски. — Мистер Джо сказал, что я могу воспользоваться машиной.

— Мистер Джованни? — переспросил дворецкий, любезно улыбнувшись Грэйс.

— Мистер Джованни, — поправилась Грэйс и улыбнулась в ответ. Пора вернуть Джо его настоящее имя. «Мистер Джо» не сочетался с великолепным дворцом в стиле «барокко».

— Я дам распоряжение шоферу, мисс Долби, — сказал Джорджио и снял трубку внутреннего телефона, висевшего рядом с ним на стене.

— Грэйс, — в свою очередь поправила она его, прежде чем исчезнуть за огромной дубовой дверью и глубоко вдохнуть свежий воздух.

Грэйс увидела, что дворецкий, улыбнувшись ей, поклонился в знак согласия, и обрадовалась этому. С ним и с синьориной Валери она прекрасно поладила. А вечером она познакомится с семьей Джованни.

Палаццо сам по себе производил сильное впечатление. Но парк, окружавший его, оказался еще чудеснее. Грэйс обнаружила, что с обратной стороны дома, за просторной мраморной террасой, далеко вниз тянулся пологий склон. На нем в строгом порядке был разбит сад, из которого открывалась изумительная панорама Неаполитанского залива. Ее охватило искушение обогнуть дом, чтобы полюбоваться видом, но тут подкатил серебристо-серый «ягуар».

Грэйс осталась в восторге от дороги на Помпеи, которая заняла чуть больше часа. Они ехали по отлично спрофилированной автостраде, и пейзажи вокруг были такими типично южными и непривычными для Грэйс, о каких она могла только мечтать.

— Нет, я подожду вас здесь, синьорина, — возразил шофер, когда Грэйс хотела отпустить его на время своей экскурсии. Он высадил ее прямо перед главным входом и встал в зоне запрета на остановку, четко очерченной дорожными знаками. Грэйс пожала плечами. Ему лучше знать, что делать.

Она пошла к кассе и купила билет. День клонился к вечеру, и ее на ломаном английском предупредили, что через два часа экспозиция закрывается и экскурсий с переводчиком сегодня больше не будет.

— Спасибо, мне не нужна экскурсия, — самоуверенно заявила Грэйс и мельком взглянула на часы. Она решила, что у нее еще достаточно времени, чтобы получить первое впечатление.

С сильно бьющимся сердцем и ощущением почти безграничного счастья она зашагала к Антиквариуму, но, завидев храм Аполлона, сразу устремилась к нему.

Но вскоре девушка вынуждена была остановиться. Она полагала, что по своим книгам изучила город досконально. А тут вдруг перестала ориентироваться. Все было не так. Расстояния оказались значительно большими, чем она себе представляла. Закоулки, дома, пересечения улиц — намного загадочнее.

Ей захотелось отправиться сразу на все четыре стороны, чтобы ничего не упустить. С того места, где она в данный момент стояла, был виден Везувий. Вулкан, который когда-то за несколько часов похоронил Помпеи под дождем из пепла.

По спине у нее пополз ледяной холодок. Она вдруг отчетливо представила себе, как в те времена, в шестьдесят третьем году от Рождества Христова, жизнь в этом городе была уничтожена ядовитым пеплом.

Было слишком поздно. Не стоило Сегодня сюда приезжать. Завтра с утра надо начать обстоятельный осмотр. Сейчас она лишь разочаруется. Охватить все сразу просто немыслимо. Она должна завоевать этот город постепенно, улицу за улицей, дом за домом. Иначе сама у себя отнимет часть радости открытия.

— Уже вернулись? — удивился шофер и отложил в сторону газету, которую читал, когда Грэйс открыла заднюю дверь и опустилась на мягкое сиденье.

— Да, я хотела бы приехать сюда завтра рано утром. Это возможно?

— Конечно, синьорина, — сказал седовласый водитель и поехал.

Он не так бегло говорил по-английски, как двое других служащих, с которыми Грэйс успела познакомиться. На обратном пути в Неаполь она даже не пыталась завести с ним разговор, а просто погрузилась в собственные мысли.

Когда Грэйс приехала, Джо все еще не вернулся домой. У нее было время, чтобы осмотреть парк, полюбоваться видами и познакомиться с парадными комнатами, о которых говорила экономка.

Грэйс сочла, что палаццо очень напоминает музей. Только отведенные ей комнаты имели современную обстановку. Грэйс ужасно хотелось посмотреть, как живет сам Джо, но она не решилась попросить синьорину Валери показать ей его апартаменты. Наверняка этим вечером ей представится возможность удовлетворить свое любопытство…

Разумеется, Грэйс получила массу таких возможностей. Почти все последующие четырнадцать ночей она провела у Джо. И была счастлива. Днем она бродила по Помпеям, знакомилась с заливом, делала вылазки на Капри и Искью и гуляла по Неаполю.

По вечерам девушка терпеливо сносила совместную семейную трапезу, очень чопорную и официальную, и сразу удалялась к себе. Нужно было только подождать несколько минут, и в дверь стучал Джо. Они целовались, обменивались впечатлениями о прошедшем дне и очень быстро оказывались в постели.

Джо оказался прекрасным, изобретательным любовником. Грэйс не могла насытиться его ласками, и часы их любви были столь страстными, как и в первый раз.

Они ходили в оперу, на концерты и в модные дискотеки, где весело и беззаботно танцевали. Когда Джо был занят, Грэйс нравилось изучать витрины элегантного торгового центра Неаполя, а потом посидеть в одном из уличных кафе, наблюдая за прохожими. Ее огорчало, что чудесные итальянские каникулы так быстро проходят.

Она посмотрела все, что хотела увидеть. И начала подумывать о возвращении домой. Послала по открытке Дугласу, Энн и Чаку. А больше у нее дома никого и не было.

Грэйс размышляла, не позвонить ли ей хоть разок Дугласу. Но откладывала это со дня на день. Она боялась, что он начнет жаловаться и говорить, как срочно она нужна ему в магазине. Тогда она будет вынуждена принять решение. А Грэйс все никак не могла решиться.

Странно, но Джо ни разу не заговорил об ее отъезде. Его тети, дяди, кузины и кузены, регулярно собирающиеся на семейный ужин, тоже, казалось, не задумывались о том, сколько времени эта американка будет еще жить в их доме. Для них она естественным образом стала повседневной принадлежностью палаццо.