Сьюзен Мейер - Гирлянды поцелуев

Элиз молчала. Ну еще бы! Что тут можно сказать? Он добился-таки своего. Вот теперь он точно навсегда лишился ее доверия и... любви.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Утром Джаред пришел из гостиницы на час позже обычного. Пришел и сразу полез на крышу. Не поздоровался, не появился на кухне. Она лишь услышала топот его ног по крыше, и сердце ее затрепетало.

Ей было ужасно жаль Джареда! Выходит, он винил себя в смерти жены. Сколько боли было в его словах, сколько страдания! Слова сочувствия тут были бы излишними.

Пришлось завтракать вдвоем с Молли. Когда она уже прибиралась на кухне, раздался стук в дверь.

В дверях появилась раскрасневшаяся Мод, и Элиз испуганно всплеснула руками.

— Мод? Что случилось? А как же ваша гостиница?

— О, все в порядке. Дэйв справится и сам. — Женщина сняла пальто. — А я подумала, что вдруг ты захочешь поехать в город за покупками, а я могу посидеть с Молли. Близится Рождество, и наверняка тебе нужно купить подарок для сама знаешь кого.

Элиз рассмеялась.

— Можно говорить вслух, не думаю, что она еще понимает все эти вещи про подарки и Санта-Клауса.

— Ничего подобного, это тебе так кажется. Дети понимают все гораздо лучше нас, — подмигнула она и поцеловала Молли. — Ну вот, теперь можешь идти.

Взволнованная Элиз закусила нижнюю губу.

— Вообще-то, мне бы сначала переговорить с Джаредом. Нужно кое-что обсудить.

Мод уже вовсю занималась с девочкой.

— Конечно-конечно, иди занимайся делами. Мы тут управимся сами.

— Спасибо!

Элиз взбежала по лестнице и выбралась на крышу.

— Эй, да тут здорово!

Джаред и глазом не повел. Выглядел он по-деловому усталым. Не спал всю ночь?

— Я не собираюсь ничего обсуждать, — отрезал он.

— Собираешься. Должен. Но если тебе нравится, для начала можно поговорить о погоде, — она огляделась кругом. — Ого, какой пронизывающий ветер!

— Просто вокруг нет деревьев, поэтому кажется холоднее.

— Понятное дело! — Элиз посмотрела вдаль. — Как тут тихо и хорошо!

Джаред трудился в поте лица, прилаживая доски. Наконец Элиз выдохнула:

— Пришла Мод, и я могу просидеть на крыше хоть весь день.

— Не можешь. Ты ненавидишь попусту терять время.

Она помотала головой и улыбнулась:

— А ты уже хорошо успел узнать меня.

— Это было легко.

— Теперь мне тоже будет легко понять тебя.

Он угрюмо молчал.

— Ты не виноват в смерти своей жены...

— Прекрати об этом, Элиз.

— У меня такое впечатление, что я вообще первый человек, с которым ты заговорил на эту тему. Либо ты уже настолько доверяешь мне, либо просто настала пора.

— Может, мы не будем об этом говорить сейчас, когда у меня в руках молоток и гвоздь?

Она рассмеялась.

— Вот теперь узнаю своего Джареда.

— Кажется, я уже говорил, что ты меня совсем не знаешь.

— Нет-нет, теперь я знаю тебя гораздо лучше, чем раньше.

— Ну, и отлично, — в его голосе было слишком много яда.

Элиз быстро проговорила:

— Джаред, ты пойми меня правильно. Мне очень жаль, что...

— Не надо.

— Да любой бы на моем месте почувствовал бы то же. Но... пойми, настало время простить самого себя.

Он вздохнул и повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Кажется, ты не хочешь прекращать этот разговор, а? — и вздохнул.

— Нет. Лучше скажи мне, в чем именно ты себя винишь.

— Хотел бы... Но не могу, — Джаред снова вздохнул.

— Можешь, но не хочешь, — буркнула она. — А мне кажется, процесс уже пошел. Ты готов простить себя, потому что... Боль уже перегорела в душе, раз я тебе понравилась. Ты исцелился, и... невольно злишься на себя за это. Не надо. Ты хочешь сделать шаг навстречу будущему, но мысль о прошлом тебя тяготит.

Он заморгал часто-часто, глядя на эту удивительную женщину, которая не побоялась встретиться с его бедой один на один.

— Думаю... твоя жена не хотела бы, чтобы ты вечно горевал и только и делал, что оплакивал ее. Нет?

Джаред с силой всадил гвоздь в доску.

Элиз посильнее закуталась в платок.

— Она была хорошенькой?

— Моя жена?... Ну да. Голубоглазой блондинкой.

Элиз присвистнула:

— Повезло тебе!

Он рассмеялся, и Элиз замерла: смех — хороший признак.

— Верно. Мне тогда действительно повезло. Он была и хорошенькой, и умненькой, и доброй, и меня любила.

— Самый настоящий идеал, — вздохнула Элиз.

Дальше он молчал. Без ее вопросов и побуждений он еще не был готов выговориться. Что же, значит, ему нужно время!

— Так еще долго?

Он вопросительно посмотрел на нее:

— Ты про что?

— Про что же еще, про крышу, конечно, — и подмигнула.

— Два дня.

Правильно. Как он и планировал, он уедет прямо в канун Рождества.

Уедет и не вспомнит о ней. Не позвонит, потому что будет считать, что причинит ей этим боль. Ну и пусть.

— Мод присмотрит за Молли, а я свободна и могу съездить за покупками и подарками к Рождеству.

Он даже не смотрел в ее сторону.

— Хорошо.

Элиз тяжело вздохнула. Ну вот, он снова замкнулся в себе и в своем прошлом.

Элиз спустилась с крыши, потом появилась во дворе и направилась к гаражу. Джаред долго смотрел вслед ее новой машине, пока та не исчезла из виду.

Все дни с начала их знакомства он усиленно пытался доказать ей, что она может ему доверять. В итоге оказалось, что он сам доверил ей свои сокровенные чувства и воспоминания. Нельзя больше притворяться, будто она ничего не значит для него.

Оказывается, за это время она стала ему дорогим человеком, самым близким за последние пять лет.

Трудно делать вид, что она ему безразлична. А кроме того, за пять лет добровольного воздержания он явно соскучился по женскому обществу, и компания Элиз вылилась для него в настоящий праздник. Так от чего же он убегает и главное — зачем?

Из города Элиз вернулась с коробками подарков для Молли и бумажным пакетиком с гамбургерами для себя и Джареда, на случай, если они решат перекусить.

Снежные тучи надвигались на город.

Когда Элиз взбежала по ступенькам и вошла в дом, ей навстречу шагнул Джаред, держа на руках счастливую Молли.

— Дэйв позвал Мод домой, — объяснил он. — Соскучился, говорит.

— О, как жаль, что ты не сумел поработать, как хотел!

— Не проблема! Сегодняшнюю норму по крыше я выполнил, так что свободен.

Она бросила сумки на пол и подбежала к Молли:

— Дорогая, привет, твоя мамочка пришла.

Джаред бережно передал ей ребенка.

— Отнеси сумки на кухню, — попросила Элиз. — Есть хочешь? Сейчас что-нибудь придумаем.