Дженни Адамс - Клубок страстей

Беллу слегка трясло. Собственные обиды едва не выплескивались наружу. Ей не хотелось упрекать Люка, но как быть со столь жестоким отношением к девочке?

— И Грейс убежала?

— Да. Я сделал ее несчастной. По чистой случайности я тогда оказался в Италии. Да и то прошло пять часов с момента ее исчезновения и до того, как я нашел ее в нескольких милях от дома, скорчившейся в одном из фермерских домиков.

Белла больше не могла смотреть на его мучения. Не хотела больше вспоминать предательство родителей и собственные раны.

Но Люк продолжал:

— Она прошла весь этот путь, и ее никто не остановил. Она могла бы умереть с голоду. Я предал своего ребенка, Арабелла, так же, как вас предали ваши родители. Я решил все рассказать тебе и надеялся, что еще можно пересмотреть прошлое, чтобы начать сначала. Но, кажется, ошибся, да? Прошлого не выкинешь.

Белла во все глаза смотрела на Люка.

— Мне очень жаль, Лючино. — Она отступила к двери. — Мне очень жаль, но, пожалуйста, пойми… Я все понимаю, но не могу… — Она не могла сказать, что прошлое не имеет значения, хотя, кажется, он ждал именно этого. Слова давались Белле с трудом: — Если ты разболеешься, то с Грейс не будет никого из взрослых, потому я и осталась на ночь. Но утром я уеду и… хочу сама распродать остальные платья. Ты ведь знаешь, я не брошу дело, пока не закончу. И… лучше нам больше не видеться.

У Люка заиграли желваки на скулах, и он отвернулся:

— Я так и думал. Что же касается остатков коллекции, то я все же буду делать то, что мне покажется наилучшим для тети. И если для этого потребуется нам с тобой больше времени проводить вместе, то я жду, что и ты уступишь.

— Отпусти меня, пожалуйста. — Смотреть ему в глаза Белла не могла.

Он вздохнул, почесал голову и тоже отвел взгляд:

— Я сейчас ни о чем больше не могу думать. Потом сообщу тебе, что решил.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Я решил, пусть будет что будет, Арабелла, но это приглашение в корне меняет все дело. — Люк бросил плотный конверт на колени сидевшей на траве Белле.

Это был понедельник, время ленча. Они не виделись меньше двух дней, но Белла мучилась даже больше, чем шесть лет назад. Ей хотелось повернуть время вспять и сказать ему, что она забудет прошлое, лишь бы быть с ним. Хотя забыть такое невозможно.

— Тебя два дня не было, ты даже не звонил. Я решила, что ты вообще больше не хочешь работать вместе.

Она поднялась на ноги и посмотрела ему в лицо. Оно было такое мрачное, что у нее опять заныло сердце.

— Как ты меня нашел?

— Побывал в магазине. Мария занималась покупательницей. Ханна сказала, что ты здесь. — Он смотрел на небоскребы за рекой.

— Не нужно было приходить, Люк.

— А ты можешь себе представить, что со мной творится, когда я думаю о тебе? Скажи, что ты тоже обо мне думала.

Не открывая конверта, она протянула его обратно Люку:

— Спасибо, что принес, но, что бы там ни было, я в этом не участвую.

— Нас приглашают в Милан. На такой же показ, как шесть лет назад. Открой, прочти, а потом говори, что можешь отказаться от возможности представить свои платья всему миру.

Белла открыла конверт и вытащила листок бумаги. В глаза ей сразу бросилось название фирмы «Монтичелли».

Пришлось дважды прочитать текст, прежде чем она что-то поняла.

— Зачем они это делают?

Он едко рассмеялся:

— Такое приглашение — большой сюрприз для меня.

— Тогда почему его прислали? У тебя же свое дело.

Он пожал плечами:

— Ведь я конкурент. Им, видимо, стало известно о моих успехах, и теперь они хотят все увидеть сами, но на своей территории.

— В ювелирном деле места хватит всем, не обязательно приглашать тебя в Милан, чтобы познакомиться с твоими изделиями.

— У них, может быть, не самое хорошее отношение ко мне, но тебе полезно, чтоб они увидели твои платья. Ведь приглашают только лучших из лучших. — Он сунул руки в карманы.

Белла опять посмотрела на конверт. Вряд ли это приглашение прислано из добрых побуждений. Зачем ему возвращаться туда, где его так обидел родной брат?

— Твои родители знают… о Грейс?

— Если бы я и рассказал, они не поверили бы. По их убеждению, Доминик не может совершить ничего дурного.

— Ответь, что мы не приедем.

Ей было совершенно безразлично, чем помогла бы ей семья Монтичелли. Она беспокоилась за Люка.

Но была и другая причина для отказа: поездка, несомненно, погубит их обоих.

— Мы поедем. Для тебя это шанс приобрести мировую известность. Я хочу, чтобы ты использовала эту возможность.

Белла увидела полные решимости глаза.

— Но…

— И не спорь. — Он на мгновение смягчился. — Пожалуйста, не мешай мне, я хочу это сделать для тебя. И это твой единственный шанс.

— Ну, если ты так хочешь, я поеду, — прошептала она, понимая, что совершает ошибку.

Люк с облегчением кивнул:

— Мне очень важен твой успех, потому что ты его заслуживаешь.

Не глядя больше на Беллу, он ушел.

— Поездка в Милан не обсуждается, — повысила голос Мария. — Ты не должен ехать, Лючино. И Белла не должна. Никто не поедет!

Мария, кажется, нервничала больше, чем прежде.

Хорошо, что в магазине не было покупателей, только продавщица. Но и Ханна тактично исчезла за платьями в глубине магазина.

— Я так понимаю, Люк сообщил вам о приглашении, — вскинула голову Белла. — Мария, пойми, для меня это главный шанс в жизни.

— Ты должен передумать, Лючино! Не надо вам туда ехать.

Мария разволновалась еще сильнее. У нее покраснели щеки и дрожали руки.

— Я не передумаю. А тебе не следует волноваться. Лучше последи за делами, пока мы с Беллой отсутствуем. Ты и оглянуться не успеешь, как мы уже вернемся.

Но Мария уже приняла решение:

— Раз ты настаиваешь, я поеду с вами. Они не… если я сама там буду..

— Может, расскажешь, что тебя беспокоит?

Но Мария только поджала губы и покачала головой. Слезы дрожали в ее глазах.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Мы сделали это!

Возглас взлетел к самому потолку шикарного отеля. Возбужденная успехом Белла позволила себе немного отпустить вожжи. После финальной демонстрации платьев Беллы и драгоценностей Люка они направлялись в небольшую, уединенную гостиную, где их ждали Мария, Хизер и Грейс.

— Наши дизайнеры здесь самые популярные.

Они целую неделю тяжко трудились. Показ за показом. Сегодня был последний. Люк радовался счастью Беллы, а она чуть не приплясывала рядом с ним.

Неделя принесла им немало хлопот и волнений, в том числе и все нарастающую нервозность Марии и накал страстей между Беллой и Люком, но об этом не было сказано ни слова.