Соблазнение на Коста-Рике - Пиппа Роско
И это было все.
Скай исчезла с лица планеты более чем на три дня. И ничего. Сестры не волновались — не связывались ни с британским посольством, ни с береговой охраной, ни с кем-либо еще. Они думали, что она развлекается.
Она откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Ей было больно, поняла она. Обидно, что они не беспокоились о ней так же, как она беспокоилась о них. Чувство вины пронзило ее. Конечно, она не хотела, чтобы с ними случилось что-то плохое, но… но было видно, что она им не нужна. Все время, сколько она себя помнила, ею двигало именно это убеждение, что без нее им будет плохо. Она посвятила им почти всю свою жизнь, и она не могла винить их за то, что они не уделяли ей должного внимания. Ведь именно это она и имела в виду, когда решила взять на себя роль, от которой отказалась ее мать. Она хотела, чтобы они жили своей жизнью, и так они и сделали. Но…
— Ты не собираешься им звонить? — спросил Бенуа с того места, где он стоял — в самом начале прохода перед кабиной.
Скай выдавила из себя улыбку.
— Мы так близки к тому, чтобы найти карту. Я подумала, что подожду, пока не пойму, что мне… что нам еще предстоит.
Сдерживая слезы, она написала сообщение:
«Я тут развлекаюсь. Скоро все расскажу.
Лечу во Францию (!) посмотреть, сохранилась ли карта. Посмотрю электронную почту как можно скорее. Целую. С.».
Учитывая, как отчаянно она пыталась сбежать из Коста-Рики, Бенуа был немного удивлен, что Скай почти не интересовалась своим телефоном. Он не мог оторвать от нее глаз, когда она отложила телефон и посмотрела в окно. Его невеста…
Невеста, с которой он провел всю ночь. Через мгновение он напрягся и был вынужден придвинуть свой ноутбук поближе, чтобы не смутить стюардессу реакцией своего тела, возникшей при воспоминаниях о ночи. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, удивленный тем, что только мысль о ней поднимала его пульс и кровяное давление. Он был рад, что у нее хватило ума настоять только на одной ночи. Потому что Бенуа был почти на сто процентов уверен, что уже никогда не смог бы отпустить ее, прежде всего из своей постели, если бы они провели хоть еще одну ночь вместе. Никогда еще он не испытывал ничего подобного. В прошлом его вкусы были разнообразными и предсказуемыми. Но Скай…
Он громко выругался, заставив Скай нахмуриться, прежде чем она снова посмотрела в окно. Ему нужно было лететь обратно в Дордонь, чтобы взять себя в руки. Потому, что он потеряет все, если не придет в себя.
Одиннадцать часов спустя самолет вырулил на небольшую взлетно-посадочную полосу рядом с замком в Дордони. Весь полет, пока Скай спала, Бенуа яростно сопротивлялся требованиям, угрозам и навязчивым электронным письмам от членов семейного совета о предстоящей через два дня встрече. Когда она просыпалась, он исподволь наблюдал за ней. Она искала что-то в своем телефоне, хмурилась, улыбалась… Ее лицо было так выразительно, когда она реагировала на все, что читает.
Когда самолет наконец остановился, он встал и подошел к сиденью Скай. Она снова спала. Перед тем как разбудить ее, он увидел в иллюминаторе миниатюрную фигуру своей двоюродной бабушки, закутанную в несколько слоев шелка, развевающегося на ветру, и держащую на руках невероятно маленькое существо. Он сдержал проклятие. Чихуа-хуа возненавидел его с первого взгляда и с тех пор неоднократно пытался уничтожить любую обувь, которая у него была.
— Бенуа?
Он посмотрел на Скай, которая медленно моргала, открывая глаза. Он пропустил этот момент тем утром в Коста-Рике до прибытия вертолета. Ему захотелось улыбнуться ей, потому что он увидел беспокойство в ее глазах. Но он не сделал этого.
— Мы прилетели.
— Карта! — с жаром воскликнула она.
Он был благодарен, что по крайней мере у одного из них осталась последняя нить здравого смысла.
— У нас приветственная вечеринка. — Он указал туда, где Скай сможет увидеть Анаис через окно, надеясь, что она готова. Потому что он точно не был.
Ветер на улице заставил Скай поежиться. Но от выражения лица пожилой женщины она вся сжалась. Резкое, пронзительное тявканье привлекло внимание Скай к скрещенным рукам Анаис, где что-то боролось в складках розового и кремового шелка, покрывающего миниатюрное тело женщины. Со вздохом Анаис наклонилась к земле и выпустила из рук маленькую собачку, сразу натянувшую поводок, как будто маленькая зверюшка была полна решимости разорвать кого-то… Бенуа?
Да, совершенно определенно внимание чихуа-хуа было приковано к мужчине, стоящему позади нее на трапе самолета.
Ясно, что у него и маленькой собачки были особые отношения. Но когда взгляд Скай встретился с Анаис, ей снова показалось, что женщина рада ее видеть.
— Бенуа Шалендар, первое, что ты сделаешь, — это избавишься от этой бороды, — сказала Анаис по-английски, когда он обнял ее. Она протянула руку к его лицу и похлопала его по щеке.
— Я тоже рад тебя видеть, Анаис, — признался он, наклоняясь к ее руке и целуя ее. — Я в порядке, спасибо, что спросила, — сказал он, каким-то образом ухитрившись увернуться от чихуа-хуа, не причинив вреда маленькой собачке, пытающейся сожрать его кожаные туфли.
Когда Анаис наклонилась, чтобы снова взять собаку на руки, Скай была уверена, что услышала, как Бенуа упрекнул ее за то, что она поощряет «маленькую бестию».
— И твои волосы нуждаются в стрижке. Ты похож на хиппи, — решительно заявила Анаис.
Бенуа бросил взгляд на Скай, прежде чем ответить.
— Я обещаю разобраться со своим внешним видом, как только мы перекусим и обсудим все насущные вопросы.
Анаис проследила за взглядом Бенуа и кивнула.
— Думаю, в библиотеке.
— Обычно мы не встречаемся в библиотеке, — нахмурился Бенуа.
— На этот раз мы встретимся в библиотеке, — уверенно сказала она и протянула Скай украшенную драгоценностями руку. — Анаис Шалендар. Приятно наконец-то познакомиться с вами.
Когда Анаис повела их через захватывающую дух территорию замка, который выглядел так, будто перенесся сюда прямо из сказок, Скай размышляла над словами Анаис, пытаясь понять их смысл. Наконец-то? Знала ли Анаис, что Скай собралась выйти замуж за ее внука?
Не найдя разумного ответа, Скай стала рассматривать окрестности. Замок был красив и, освещенный мягким заходящим солнцем, казался более уютным и жизнеутверждающим, чем темный, заброшенный дом в поместье Сомса в Норфолке. Он был построен из
