Сесиль Макколей - Желанный
— Элис. — Резкий голос старухи вернул ее к действительности, и она немного отодвинулась от Кевина. — Меня интересует ваша семья. На двенадцатое число я назначила официальный прием по случаю вашей с Кевином помолвки. Ваши родители, несомненно, захотят на нем присутствовать.
В ужасе Элис поглядела на Кевина. Ситуация становилась непредсказуемой. Она чувствовала, как все прежние страхи снова выползают из своих темных углов и завладевают ее душой.
— Эта идея не совсем по душе Элис, да и мне тоже… — начал Кевин.
— Ерунда! Это прекрасная возможность продемонстрировать наше единство: семья забыла о распрях, все приветствуют возвращение блудного сына вместе с его будущей женой. Прессе это понравится, — безапелляционно заявила старуха. — Если вы дадите мне адрес ваших родителей, я напишу им, — продолжила она. Ее слишком сильно занимали собственные мысли, чтобы она могла заметить, как побледнела Элис. Однако это не укрылось от взора Летти.
— У меня нет семьи, — собирая в кулак все свое самообладание, холодно произнесла Элис.
— Нет семьи? Странно. Но наверняка у вас есть какие-нибудь родственники — брат, сестра, тетя, дядя? — не унималась бабка Кевина. Ей явно не нравилось все это.
— Я много лет не видела своих родителей. Я даже не знаю, живы ли они, — из последних сил сдерживаясь, сказала Элис.
— Это — просто проявление хорошего тона. Если они не захотят прийти, в их праве отказаться от приглашения, — настаивала старая леди.
— Нет! — У Элис вырвался мучительный крик, и она вскочила с места. — Я не хочу, чтобы их приглашали. Мне от них ничего не нужно, — чуть не плача, заявила она. Весь ужас ее нищего, грязного детства среди окурков, пустых пивных бутылок и диких ссор снова стоял перед ней.
— Все в порядке, Элис, успокойся. — Кевин обнял ее. Его не на шутку испугала эта вспышка. Посмотрев на ее пустой бокал, он разом помрачнел. Его бабка тоже обратила внимание на бокал, и победная улыбка растянула углы ее жесткого рта.
— Считается, что мужчины выбирают жен, похожих на своих матерей. Тебе лучше забрать ее домой, — раздраженно сказала она, явно давая понять, что пора расходиться.
Кевин хотел что-то ответить, но в этот момент его внимание отвлекла Элис, которая едва не упала, вставая со стула.
— Мы возьмем такси, — поддержав ее за руку, сказал Кевин. — Пойдем, дорогая, нам пора.
Элис быстро пришла в себя и даже сумела выдавить из себя нечто вроде победной улыбки.
— Благодарю за прекрасный вечер, — успела произнести она, прежде чем Кевин утащил ее за собой. Он крепко сжимал ее руку. Элис украдкой посмотрела на него, опасаясь, что он разозлился.
— Я совсем не пьяная, — запротестовала она. — Я просто не хотела, чтобы продолжался этот фарс.
— Торжественная церемония по случаю помолвки — дело святое, разве ты не понимаешь? — возразил он.
— Моих родителей там не будет, — прошипела сквозь зубы Элис.
— Им там и не надо быть, хотя вряд ли они хуже, чем моя бабка, — заявил Кевин. — Я должен извиниться перед тобой за нее. Она настоящий тиран. — Его рот злобно перекосился.
— Да, у нее острый язык, но она вполне безобидна, — ответила Элис. Да, вполне безобидна — рядом с ее матерью и Доном. У них-то словами дело никогда не кончалось — за бранью следовала драка. Так было при их ссорах между собой, так было и когда они набрасывались на нее. Эти воспоминания заставили Элис вздрогнуть, словно от удара.
— Такси, и пожалуйста побыстрее, — бросил швейцару Кевин, заметив, как она побледнела. Через несколько минут он с осторожностью усадил ее в такси и быстро назвал шоферу адрес. В любом другом случае Элис не допустила бы этого — она дорожила своей независимостью, — но сегодня она позволила ему взять у нее из рук сумку, достать ключи и вообще делать все вместо нее.
Когда они оказались в квартире, Кевин принес ей чашку горячего чая и терпеливо ждал, пока она придет в себя. Заметив, что Элис немного успокоилась, он заговорил.
— Твои родители живы? — тихо спросил он. Вместо ответа Элис сильно замотала головой. — Элис! — От неожиданно резкого тона его голоса она сжалась и затравленно поглядела на него. — Твои родители живы? — повторил он, сверля ее глазами.
— Я не знала своего настоящего отца, — призналась она, и ее глаза наполнились слезами. Ей всегда казалось, что все сложилось бы иначе, если бы у нее был настоящий, родной отец.
— Тогда расскажи мне о своей матери. — Теперь его голос звучал мягче, но Элис совсем не хотелось о ней вспоминать, и Кевин это понял. — Тогда я расскажу тебе о своей. — Кевин горько ухмыльнулся. — Господи, я бы с удовольствием сейчас выпил.
— У меня есть бренди, — обрадовалась Элис, вскакивая с дивана. Наконец она купила бутылку бренди на случай прихода гостей. Как кстати она это сделала! Вернувшись в комнату, она поставила перед ним бутылку и стакан и села на место. Кевин отхлебнул, поморщился, когда напиток обжег ему горло, и после этого произнес:
— Я ненавидел родителей…
Глава 8
Элис в изумлении уставилась на него. Кевин ненавидел своих родителей? Она не могла такого и вообразить. Просто он избалован, получил все сразу, без труда, подумала она, но его печальные глаза свидетельствовали совсем о другом.
— Ты можешь себе представить сына, единственного сына, ненавидящего своих родителей? — спросил Кевин. — Думаю, нет.
— Если речь идет о других, то могу, но в твоем случае — нет. На что, черт возьми, ты мог пожаловаться? — Прозвучало у нее слишком резко — резче, чем хотелось Элис. Но она не любила людей, которые ныли и жалели самих себя. Тем более Кевин, сильный и властный Кевин… Такое поведение унижало его.
— На многое, — сказал он. — Ты имела возможность познакомиться с моей единственной бабушкой, — презрительно скривившись, бросил он. — Ну так вот, представь ее на месте своей матери.
Элис понимающе кивнула. Сама бы она ни за что не хотела оказаться на месте дочери Матушки Брэдли.
— Она держала моего отца в ежовых рукавицах. Главным в его жизни всегда была корпорация «Хант». Его отец, мой дед, умер от инфаркта в сорок пять лет, и вся ответственность легла на плечи отца. А ему было всего девятнадцать…
— Да, это большая ответственность, — заметила Элис, но Кевин, похоже, даже не услышал ее слов. Он полностью погрузился в мир своих воспоминаний.
— Тогда компания остро нуждалась в деньгах, и немедленно. Поэтому был устроен выгодный брак с моей матерью, которая его не любила и даже почти не знала. То было совсем другое поколение, — задумчиво произнес он. — Двум совершенно разным людям приходилось жить, постоянно притворяясь. Моя мать не выдержала этого. Отец был слабым человеком, целиком зависящим от бабки. Он добивал себя тяжелой работой, сигарами и виски. Можно подумать, что он нарочно работал на износ и пил, точно желая поскорее сойти в могилу.
