Манкая - Лариса Шубникова
– До завтра! – Фира и Дора ушли к себе наверх, удовлетворив информационный голод этим вечером.
Ирина осмотрела Юлю и Митю, попрощалась и втянулась в свою квартиру.
– Спасибо, Ириночка Леонидовна! – Юлька опомнилась и крикнула уже в закрывающуюся дверь, – Простите за хлопоты!
– Никаких хлопот! Приятной ночи, дорогая. И тебе, дамский угодник, не хворать!
– Благодарю покорно, Джеки!
И остались вдвоем на лестнице. Чужая жена и напасть ярославская.
– Митя, спасибо. Наверно уже в сотый раз. Знаете, локоть почти прошел, – Юленька улыбнулась. – Мне пора.
Широкову совсем не хотелось отпускать Юльку, но выбора у него не было совершенно!
– Выспись как следует, ага? И завтра вечером жду у себя. С творогом, Юль, – улыбнулся, поймал улыбку соседки и продолжал улыбаться, пока Юлька топала к своей двери, возилась с замком.
Потом Митька заметил, как тяжело она вздохнула, прежде чем открыть дверь.
– Спокойной ночи, Митя!
– Ага. И тебе.
Митя постоял еще немного, а потом тряхнул головой, отгоняя непрошенную печаль, оттого что Юлька ушла, и злость, оттого, что не может он пойти за ней, и отправился домой.
***
Юлька прикрыла за собой дверь и сдулась. Как? А вот так! Киры дома нет, а она, нахалка, провела приятный вечер в обществе соседей. Смеялась и… кокетничала с Митей.
Обругала себя трижды, достала телефон и набрала номер мужа. Долгие гудки, а потом сброс. Обиделся, не ответил. Тяжелый вздох и снова набирает ему, а он снова сбрасывает.
Юля:
«Кирочка, прости меня. Где ты?»
Кира:
«Я не могу говорить сейчас. Не хочу. Приеду утром. Не звони! Мне нужно подумать!»
Заплакать? Слез нет. Загрустить? Сил нет. Сняла с себя куртку слонярскую и зажгла свет, ожидая увидеть разгром, а его и не было вовсе!
Кира убрался? Нет, такого быть не может. Даже если и унесли собой мусор гости, то уж точно не стали бы пол мыть после себя. Бред какой-то! И пыли нет?! И продукты, купленные ею, аккуратно разложены на полках холодильника! В ванной комнате даже зеркало блестит. Что за чудеса-то такие? Впрочем, Юля уже начала догадываться, кто тот волшебник.
Пометалась по свежеубранной квартире, поудивлялась, и не поняла, злиться или радоваться? Все же, рассердилась и побежала к двери! Что? Чему вы так улыбаетесь? Она просто обязана была выяснить все у ярославской напасти и …
А что «И», Юля не придумала. На полном ходу притормозила у зеркала и начала причесываться. Сама она еще не понимала до конца, что это в ней загуляло– забурлило, но уже ощутила легкость, свободу и адреналин.
Если покопаться в памяти, то можно выудить такие вот моменты. В жизни любой девушки они случались! Это когда собираешься на свидание и, заметьте, с человеком, который очень интересует, волнует. И подгоняешь себя, торопишься, а все дела какие-то находятся. Вот чёлку надо уложить иначе. А что это на щеке? Уж не прыщик ли? И в зеркало себя надо рассмотреть повнимательнее. К лицу ли кофточка? Не помялась ли юбочка? А пока ты крутишься и бегаешь, внутри нарастает и требует выхода изумительная волна энергии. И когда, наконец, ты готова к выходу, несешься по лестнице (тротуару, метро, полю), абсолютное ощущение полёта. И все это только потому, что в конце твоего безумного забега, тебя ждет ОН.
Выскочила Юлька из квартиры, подбежала к двери Мити и, уже нажимая на пуговку звонка, осознала, что она делает. Боже мой! Кира, кольцо на пальце, ночь, она к соседу! Гадость какая, пакость… Отдернула руку от звонка (вышло короткое «Зу») и хотела уже было бежать обратно домой, но ей не повезло. В то же мгновение дверь ярославского кавалергарда распахнулась. На пороге он, напасть. И самое невероятное, что Юлька поняла, никакого удивления на его лице, а только горячий взгляд и …что? Радость? Вот не поняла сейчас она…
***
Судорожный звонок в дверь. Именно таким его услышал Широков, мотаясь бесцельно по новому своему пристанищу. Он догадывался, кто там, за дверью. Очень надеялся на это и был рад. Бежал, теряя тапки, и торопился, дергая задвижку замка. Сказать честно, его «чистый подарок» для Юли, был продиктован не только желанием помочь ей, но и вот такой вот надеждой. Митька прекрасно понимал, что она обо всем догадается и станет требовать ответов, но никак не рассчитывал, что сию минуту! Всего лишь надеялся, что утром она будет ждать его на лестничной площадке или у машины на парковке. Да не благодарности ждал наш кавалергард, а беседы с любимой женщиной.
Распахнул дверь и понял, что Юлька готова дать дёру. Ну, в смысле, сбежать. Она уже повернулась в сторону своей квартиры и даже ножку подняла, отчего ее необъятное платье в унылую, серую клеточку, надулось фонариком. А волосы (причесанные и блестящие) собрались взметнуться флагом в прощальном, волнистом «пока».
Нужно было срочно придумать, что сказать. И не простое, а такое, что заставит ее побыть с ним хотя бы минуту и не испытывать при этом стыда и покусываний совести.
– Горчичники есть?! – рявкнул Митька, так и не придумав ничего путного.
Юлька подпрыгнула, застыла, пытаясь принять и осознать странный вопрос, а потом широко распахнула изумительной серости глаза и замотала головой отрицательно.
– Чёрт, я так и знал, – и сделал шаг вглубь холла, выйдя из поля зрения нашей москвички.
Ведь прекрасно знал, паразит, что Юлька сейчас потянется за ним и станет задавать вопросы и волноваться о его здоровье. Выждал несколько секунд, которые понадобились Юльке, чтобы понять, что к чему и обрадовался, когда ее пушисто-волнистая головка показалась в проеме двери. Войти не вошла, но стояла на пороге, не уходила!
– А зачем? – и голос такой, взволнованный и любопытствующий одновременно.
Широков внутренне пропел «Йуху!» и принялся врать.
– Надо, очень.
– Хотите, я в аптеку сбегаю?
И ведь побежит, подумал Митька, а вслух сказал:
– Юль, зайди. Сейчас на шум сбегутся бабушки, Ирина и Гойцманы. А там, глядишь, и Заварзины подтянуться, – пугал Широков, глядя как Юлька застывает на пороге. – Но тогда придется объяснять, зачем горчичники, а я не хотел бы.
И морду лица сделал серьезную и печальную. Юлька от сочувствия даже ручки сжала в кулачки и сложила на груди.
– Митя, что случилось?! – громким шепотом и все так же, с порога.
– Зайди, говорю тебе. Вот что за человек такой, а?! – терпение и все такое прочее, слетело с Широкова, он подскочил к Юльке, приподнял ее обеими руками за талию и аккуратно переставил с порога в свой холл.
Да, природа силушкой не обделила, да и смекалкой тоже. Правда, Юлька стояла
