Теодора Снэйк - Трудно поверить

Неизвестно, чем бы все кончилось, но какая-то пара, прогуливающаяся поблизости, заставила его вернуться к действительности. Досадуя и одновременно радуясь, что их прервали, Грег резко поднялся. Краска стыда выступила на его скулах, и он был доволен, что сумерки не позволяют Стефани увидеть его смущение.

Впервые в жизни Грег пожалел, что его воспитывали в строгости. Уже нет в живых родителей, но привитые ими правила морали не позволяют ему переступить некую черту, отделяющую порядочного человека от проходимца. Он женат, и у него нет права соблазнять Стефани. Он будет держать себя в руках, чего бы это ему ни стоило. Стефани нечего опасаться в его обществе.

В молчании они добрались до дому. Пока Грег выбирался из машины, делая это как-то уж слишком медленно, Стефани вошла в дом, бросила сумочку на столик в холле и села на диван, блаженно вытянув ноги. Туфли она скинула еще у порога, и Грег споткнулся о них, когда входил в гостиную.

— Я их выброшу, честное слово, — пообещал он вполголоса. — Это не обувь, а изощренное орудие пытки. Как только ты умудряешься ходить на таких высоченных каблуках?

— Можешь выбрасывать. Ничего не имею против этого, — сказала Стефани, сидя на диване с закрытыми глазами и со счастливым видом. — Наоборот, пожму твою руку с благодарностью.

Грег посмотрел на нее теплым взглядом и неожиданно сказал:

— Тогда не выброшу, а оставлю, чтобы ты еще в них помучилась.

Она тихо посмеялась над его угрозой. Чудесный вечер продолжался. Шутливая пикировка с Грегом доставляла ей несказанное удовольствие.

— О, я знала, что ты рано или поздно раскроешь свое истинное лицо. Надо было только дождаться этой вечеринки… Куда ты?.. Эй, осторожнее, не помни платье!

Судя по всему, его это не беспокоило. Грег плюхнулся рядом и обнял ее за плечи.

— Будем смотреть телевизор или выпьем немного перед сном?

Ей припомнился последний коктейль в запотевшем бокале с крупинками соли на ободке. Вкусно, но слишком крепко. Еще одну порцию спиртного она просто не выдержит, даже если Грег угостит ее самым легким вином.

— Пить я больше не могу. Значит, остается только телевизор, — без особого энтузиазма откликнулась Стефани. — Незавидная перспектива на остаток вечера.

Грег и сам так думал. Он знал, чем хотел бы заняться с очаровательной женщиной, чьи плечи так уютно обвила его рука. Но прежде ему надлежало кое-что прояснить в их отношениях.

— Стефани… — сказал он и замолчал в нерешительности.

— Да?

— Мне давно следовало тебе кое-что сказать…

Но продолжения столь интригующего начала Стефани услышать не довелось. У дома остановилась чья-то машина. Затем хлопнула дверца. Звук шагов сообщил хозяевам, что к ним направляются незваные гости.

— Посмотри, кто там, — попросила Стефани и вскочила, поспешно поправляя платье и прическу. — Может быть, ошиблись адресом? Надеюсь, не придется изображать из себя радушную хозяйку. Я сейчас не в состоянии принимать гостей.

Грег встал, всмотрелся в темноту за окном и недовольно поморщился.

— Это Керк. Взлохмаченный и со зверским лицом. Что ему тут нужно?

— О, черт! Он, скорее всего, ищет свою невесту. Ну, никакого чутья у бедняги! — Стефани задумалась, а потом вдруг просияла. — Предлагаю навсегда отбить у него охоту наведываться в наш дом. Немедленно иди ко мне!

Грег послушался. И в тот же миг Стефани расстегнула пуговицы на его рубашке и толкнула на диван. А сама опустилась рядом на колени и припала губами к груди мужчины.

Керк, ворвавшись в гостиную, невольно замер на месте, став свидетелем весьма красноречивой сцены. Грег сидел, откинув голову. Его пальцы судорожно впились в обивку дивана. Он крепко зажмурился и стиснул зубы, поскольку то, что вытворяла с ним Стефани, трудно было вынести безучастно. Руки и губы молодой женщины беззастенчиво ласкали его шею и грудь. Она занималась этим с упоением, явно не замечая присутствия постороннего.

Гость был вынужден громко кашлянуть, предупреждая о своем приходе. Но и тогда Стефани только сильнее прижалась к Грегу, перейдя к более интимной ласке. Она нащупала молнию его брюк и потянула вниз послушный металлический язычок.

Керк, не желая оказаться в еще более неловком положении, произнес с запинкой:

— Простите… Я, кажется, помешал…

Услышав его голос, Стефани подняла голову, посмотрела на смущенного гостя затуманенным страстью взором и облизнула припухшие губы. А Грег даже не соизволил взглянуть на того, кто вздумал явиться так не вовремя. Он разомкнул крепко сжатые зубы и притянул голову Стефани к своему лицу.

Керк понял, что ему тут делать нечего, и вышел, оставив распаленную парочку наедине. Замок на входной двери сухо щелкнул.

Едва он скрылся из виду, Стефани попыталась оттолкнуть Грега. Но не тут-то было. Исступленное выражение лица мужчины яснее слов говорило, что он находится там, откуда возвращаться не пожелает ни при каких обстоятельствах. Не существовало таких моральных запретов, которые могли бы его остановить в этот миг. Все было забыто, кроме женщины, стоящей перед ним на коленях и безуспешно пытающейся отвести взгляд от ставшего вдруг незнакомым Грега.

Он сидел в расстегнутой до пояса рубашке и тяжело дышал, глядя на Стефани горящим взором. Он хотел эту женщину. О Боже, до чего он ее хотел! Вот такую, немного растрепанную, в вечернем платье. И где угодно — на кровати, на полу, на столе. И как угодно, но только сейчас. Он стремился прижаться к ней, ощутить биение ее сердца, почувствовать изящные изгибы соблазнительной фигуры.

Не раздумывая больше ни секунды, Грег привлек Стефани к себе, ощутив податливую мягкость теплого женского тела, и уловил его аромат, смешанный с ароматом легких цветочных духов. Стефани ничуть не испугалась, оказавшись в его объятиях. Напротив, улыбнулась с плохо скрытым торжеством: она победила! Теперь ему не избежать ее сетей…

Словно подтверждая эту догадку, Грег лихорадочными движениями пальцев расстегнул лиф платья и обнажил молочно-белую грудь, к которой сразу же припал горячими ищущими губами. Не отрываясь от нее, он умудрился уложить Стефани на пол.

— Да, вот так, — шептала она, окунаясь в темные глубины безграничной страсти. Спина ее выгнулась от наслаждения, становящегося все более пронзительным с каждым движением его языка. — Еще, еще! Согрей меня, люби меня! Иначе я сойду с ума…

Она обняла его голову, зарылась пальцами в волосы и полностью отдалась любовной лихорадке. Грег был нежен, но настойчив, и постепенно его осторожность сменилась неистовством. В сторону полетела мешавшая одежда. Он заставлял Стефани извиваться от чувственного восторга, даря то, в чем она так нуждалась. И она была ему благодарна за неповторимые мгновения забвения и наслаждения.