Кэрол Мортимер - Сад для моего любимого

– Ничего, – быстро проговорила Джез. – Ты прав, Бо. Этот дом… – Она махнула рукой. – Прости, я глупо веду себя… Итак, что у нас на ланч?

– Ну, так сильно расстроив тебя, я вообще не заслуживаю еды, – грустно признался Бо. – Я просто… Кто-то должен присматривать за тобой, Джез.

Она насмешливо посмотрела на него.

– Тебе не кажется, что для нашего времени это довольно шовинистическое высказывание?

– Я сказал «присматривать», а не опекать, – сухо возразил Бо.

Джез лукаво улыбнулась, радуясь, что темой разговора больше не является ее семья.

– Некоторые феминистки могли бы сказать, что это одно и то же.

– Они были бы не правы, – заявил он. – Я сам себе хозяин, но не возражал бы, если бы кто-нибудь присматривал за мной. Заботился, то есть.

– Неужели? – удивилась Джез, испугавшись, что они ступили на еще более зыбкую почву, чем прежде.

Бо, казалось, тоже понял это. Их взгляды встретились, и внезапно возникшая напряженность была нарушена резким звонком.

– Таймер, – поморщился Бо и открыл духовку. – Черт! – пробормотал он, схватившись за горячую ручку.

– Я думаю, что ты, возможно, прав. Кому-то нужно присматривать за тобой, – тихо сказала Джез, беря прихватку и заглядывая в духовку.

– На упаковке написано, что ее нужно готовить сорок пять минут, – послышался сзади нее ворчливый голос Бо.

Оказалось, он имел в виду лазанью. Восхитительный запах наполнил кухню, когда Джез выдвинула противень.

– Все правильно, – подтвердила она, поставив противень на плиту.

– Салат в холодильнике, а жареный картофель в духовке, внизу, – с вызовом заявил Бо.

Джез улыбнулась.

– Я имела в виду экономку, когда сказала, что кто-то должен присматривать за тобой, – насмешливо пояснила она. – Меня удивляет, как ты обходишься без нее.

– Я ненавижу, когда в доме есть посторонние, – твердо сказал Бо. – Моя бывшая жена утверждала, что человек с моим положением должен иметь экономку. Ее нежелание заниматься хозяйством я, возможно, могу понять, но так никогда и не понял, что такое «человек с моим положением», – поморщившись, добавил он.

Тогда только он не понимает этого, подумала Джез.

– Я чувствовал себя гостем в собственном доме, – с отвращением продолжал Бо. – Вероника с экономкой обсуждали меню, и в результате мне часто подавали еду, которую я не хотел есть. Мне даже не разрешалось поваляться на моих собственных диванах, иначе я мог «устроить беспорядок»! Как только Вероника ушла, я позаботился о том, чтобы экономка немедленно последовала за ней.

Судя по его рассказу, их супружеская жизнь походила на вечный бой.

– Вы долго были вместе? – спросила Джез.

– Десять месяцев, три дня и шесть часов, – последовал мрачный ответ.

Определенно, это была война. Джез с трудом удержалась от улыбки, вызванной его горячностью.

– Похоже, твоя семейная жизнь была не очень веселой, – спокойно заметила она.

– В ней было столько же веселья, сколько в посещении зубного врача, – признался Бо. – По этому я решил, что больше никогда не женюсь.

У Джез возникло ощущение, что последнее замечание прозвучало не только как констатация факта, но и предостережение для нее.

Не то чтобы она даже в самых безумных мечтах помышляла о том, что Бо может жениться на ней. Но узнать о его непритворном отвращении к браку, высказанном в таких откровенных выражениях, было несколько огорчительно.

Телефон на стене зазвонил.

– Подними трубку, пожалуйста, – нетерпеливо попросил Бо, раскладывая лазанью на тарелки.

Джез нахмурилась, не будучи уверена, следует ли ей делать это. Что если звонит какой-нибудь лондонский друг Бо? Или подруга? Как она объяснит свое присутствие в его доме?..

– Джез! – Бо нахмурился, указывая взглядом на продолжающий звонить телефон.

Пожав плечами, она сняла трубку.

– Да? Молчание.

– Алло! – повторила Джез.

Снова молчание.

Ее охватило дурное предчувствие, и по спине пробежала дрожь. Она слышит, что кто-то дышит в трубку, но кто бы это ни был, он просто не хочет разговаривать с ней.

– Алло! – повторила она более уверенно и не удивилась, когда на другом конце линии положили трубку.

– Кто это?

– Никто. Должно быть, ошиблись номером. Потому что у нее нет никаких сомнений в том, что звонивший набрал правильный номер. Он просто не ожидал, что вместо Бо трубку поднимет она.

Потому что она совершенно уверена, что тот, кто посылает ей анонимные письма, достаточно хорошо знает Бо, иначе он бы не позвонил ему.

Потому что была убеждена, что она только что разговаривала с человеком, который посылает ей анонимные письма.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Сядь! – приказал Бо. – Опусти голову между колен, – хмуро добавил он, как только Джез бессильно опустилась на стул.

Одно из двух – или сесть, или упасть. Реакция наступила, как только она поняла, что звонил ее мучитель. Краска схлынула с лица, ноги задрожали. Взглянув на Джез, Бо выронил противень и бросился к ней.

Опустившись на корточки перед стулом, он с беспокойством смотрел на Джез, которая начала выпрямляться; не очень-то удобно сидеть, согнувшись пополам, в новых джинсах.

– Что случилось? – требовательно спросил Бо.

Она покачала головой.

– Я… Это…

– Это из-за звонка, – резко сказал он. – Кажется, ты сказала, что ошиблись номером?

– Да, – глухо подтвердила она. Сердитая морщина пересекла его лоб.

– Тогда почему ты побледнела как полотно? Она невесело улыбнулась:

– Ты всегда делаешь такие комплименты?

– Обычно я более сдержан, – сухо уверил он. – Должно быть, ты пробуждаешь во мне все самое лучшее.

Попытка Бо вызвать у Джез улыбку увенчалась успехом.

– Прости. Я не знаю, что со мной происходит. Я прекрасно чувствовала себя, и вдруг…

– Телефонный звонок, – мрачно произнес Бо. – Кто звонил? Ты услышала что-то неприятное?

– Я же сказала, что это была ошибка, – повторила Джез, отвернувшись, и заметила противень с лазаньей. – Ланч остывает.

– К черту ланч! – огрызнулся Бо. – Джез, ты едва не упала в обморок, и если ты воображаешь, что я собираюсь спокойно есть, не получив никакого объяснения, то ошибаешься.

– Очень жаль. Вероятно, мне стало плохо, так как я голодна, – живо ответила Джез, совсем не чувствуя уверенности, что сможет съесть что-нибудь, находясь в таком состоянии. Однако она твердо решила не говорить Бо правду.

Потому что Бо не удовлетворится ее объяснением. Он потребует, чтобы она рассказала все, что произошло в течение двух последних недель. И бог знает что он сделает, когда узнает об этих ужасных письмах.