Кэрол Мортимер - Сад для моего любимого

Она могла ответить «да», и Бо немедленно ушел бы; но, судя по тому, как его рука машинально скользнула по багровому рубцу, он бы неправильно истолковал причину ее страха.

– Нет, – с нетерпеливым вздохом сказала Джез. – Не ты пугаешь меня, а… – Она умолкла, не смея признаться, что из-за страха перед чувствами, которые Бо вызывает в ней, она избегает оставаться с ним наедине.

Бо стоял так близко, что они почти касались друг друга. Почти.

– Джез, ты веришь мне, когда я говорю, что никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль? – спросил он, глядя ей в глаза.

Ей стало трудно дышать, колени подгибались.

Если Бо займется с ней любовью – его взгляд говорит о том, что он хочет этого; – а потом оставит ее… Разве это не причинит ей боль?

Джез покачала головой.

– Умышленно – нет, но ты все равно причинишь ее.

Он смотрел на нее несколько секунд, затем у него вырвался вздох разочарования.

– Ты права, умышленно я бы не сделал этого, – хрипло согласился он.

Джез, внезапно прозрев, ясно поняла, чего хочет. Она хочет этого мужчину, хочет его целиком и полностью. С ослепительной отчетливостью перед ней предстала вся тщетность попыток, которые она делала, чтобы разобраться в своих чувствах. Это была бесполезная трата времени, потому что она любит Бо.

Он отступил, и Джез сделала шаг к нему, зная, что весь вечер был преддверием этого момента – начиная с той минуты, когда три часа назад она открыла дверь и почувствовала безмерную радость, увидев его.

Джез поднялась на цыпочки, чтобы прижать свои губы к его губам. Несколько страшных для нее секунд Бо стоял совершенно неподвижно, но затем крепко обнял Джез, впившись в ее рот.

Она обхватила его шею, перебирая пальцами густые темные волосы у него на затылке. Слившись в тесном объятии, они наслаждались поцелуем.

Джез почувствовала, как напрягаются ее потяжелевшие груди, а пламя оплетает бедра, моля об утолении всепожирающего жара. И все это время их поцелуй не прерывался.

У нее вырвался вздох, когда рука Бо проникла под пальто и опустилась на ее грудь. Этот вздох перешел в стон наслаждения, когда кончиком большого пальца он принялся ласкать ее напрягшийся сосок. Жаркая волна удовольствия, словно ртуть, пробежала по всему телу, охваченному неожиданной слабостью. Внезапно какая-то машина выехала из-за коттеджа, ослепив Джез ярким светом фар, подействовавшим на нее, как холодный душ. Очевидно, и Бо пришел в себя.

Момент эмоциональной близости, возникшей между ними, прошел, и Бо снова скрылся за стеной гордого высокомерия, которой он иногда предпочитал отгораживаться от окружающих.

Она выпрямилась, пытаясь насмешливо улыбнуться и надеясь, что Бо не заметит боль в ее глазах.

– Я так и знала, что это не самая удачная мысль.

– И ты была права, – согласился он, резко отступив и засунув руки в карманы.

Джез кивнула.

– Увидимся завтра, – с наигранной непринужденностью сказала она, решив дождаться, когда Бо уедет, и дать волю слезам.

– Да, вероятно, – неохотно согласился он. – Джез…

– Просто уезжай, Бо, – попросила она, зная, не вынесет, если придется стоять и выслушивать объяснения по поводу того, что он не хочет серьезных отношений.

Бо сокрушенно покачал головой.

– Я не хочу…

– Уезжай, пожалуйста, – сухо повторила Джез, чувствуя, что находится на грани срыва. – Считай, что это было просто… неуместное любопытство.

Он нахмурился.

– Ах, вот как!

– Безусловно, – подтвердила Джез. – И не волнуйся, больше это не повторится.

Бо шумно вздохнул.

– Не то чтобы ты не нравилась мне, Джез… Я просто не уверен… Возможно, я не останусь здесь и… – Бо пожал плечами.

Ему не нужно говорить ей, что, если он возвратится в Лондон и продолжит свою карьеру, в его жизни не будет места для Джез.

– Ты не обязан объяснять мне что-либо, Бо, – сухо сказала она. – Это же я поцеловала тебя… Помнишь?

– Только после того, как я заставил тебя понять, что именно это я собираюсь сделать, если ты пригласишь меня к себе.

– Тогда, вероятно, мы правильно поступили, когда не вошли в дом и не убедились, какой опасности избежали.

– Ты удивительная молодая леди, Джез!

В том-то и беда. Возможно, проблема заключается в ее молодости. И неопытности. И явной уязвимости. Все это не очень-то подходит такому умудренному опытом мужчине, как Бо Гэрретт.

– Спасибо, – чопорно отозвалась она. – И к тому же очень уставшая, поэтому ты не будешь возражать, если…

– Нет, конечно, – Бо быстро сделал шаг назад, по-прежнему не вынимая рук из карманов. – И не забудь то, что я сказал раньше. Ты можешь не приниматься за работу рано утром.

– А-а-а, это! – Джез понимающе кивнула, почувствовав облегчение от столь невинного разъяснения. – Но если ты уже подумываешь об отъезде… – ее голос дрогнул от страшной мысли, что Бо может уехать из Абертона, – может быть, стоит вообще прекратить работы? Нет смысла платить деньги, если ты не собираешься жить здесь, – неохотно добавила она. Если ей придется возвращать деньги…

– Нет, давай пока оставим все как есть, – успокоил ее Бо.

– Береги себя, – коротко сказала она на прощанье, входя в дом. К счастью, на этот раз Бо не заявил, что она напоминает ему мать.

Какой злополучный вечер! Эта Камилла, красотка, которая увивалась за Бо в течение всего ужина. Собственная безумная ревность. Беззастенчивый поцелуй, которым она одарила Бо. Открытие, что она любит его.

Только одно вызывает у нее радость – на коврике у двери не оказалось очередного анонимного письма.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вечером письма не было. Но к утру аноним исправил свое упущение.

В половине восьмого Джез устало спустилась по лестнице, чтобы выпить в кухне чашку кофе. Она плохо спала ночью, металась и переворачивалась с боку на бок, вновь переживая смущение, в которое повергла Бо и себя своим поцелуем. Очередной белый конверт, лежавший на коврике перед дверью, отнюдь не улучшил ей настроения.

Единственное слово, напечатанное на листке бумаги, гласило: «Сука!»

Чудесно. Как раз то, что ей хотелось услышать. Именно это прекрасно подбодрит ее в ясное, морозное утро.

Неужели этот человек никогда не спит? Он подполз к ее дому или ночью, или рано утром, чтобы она увидела письмо, как только встанет. Кто он?

Никто из тех, кого она знает, не способен на это, решила Джез. Войдя в кухню, она разорвала конверт и бросила его в мусорное ведро.

Не нужно гадать, почему ее назвали сукой – анониму, очевидно, известно, что она была на вечеринке у Мэдлин вместе с Бо.

Половина деревни уже судачит об этом. Джез по опыту знала, как легко распространяются слухи. Но это не помогло ей определить, кто посылает письма. Немного утешала надежда, что, возможно, это некто, к кому она тоже не испытывает симпатии.