Фрида Митчелл - В огне соблазна

— Костыли остались в спальне, — сказала она. — Мне трудно пользоваться ими, в этом доме очень узкие дверные проемы.

— Вы правы, — согласился он, — и довольно низкие к тому же. Мне всегда приходилось пригибаться, когда я приходил к Тимоти.

Дженнифер заставила себя улыбнуться. Джонатан стоял так близко от нее, что, протянув руку, она могла бы дотронуться до его груди. И это смущало ее.

— Я… я сейчас поставлю чайник, — пролепетала она, — и приготовлю кофе. Но в доме только растворимый. По-видимому, Тимоти не слишком жаловал этот напиток.

— Да, старик предпочитал чай. Но если вы откроете хлебницу, то найдете там булочки и печенье, которые вчера напекла Дороти. Честно говоря, я умираю с голоду. Свежий воздух возбуждает аппетит.

— Ах да, конечно, сейчас я приготовлю завтрак.

Дженнифер взглянула на Джонатана, надеясь, что он посторонится, но тот стоял как вкопанный, загораживая ей проход.

— Я люблю булочки с арахисовым маслом, — сообщил он.

— А у меня оно есть? — растерянно спросила Дженнифер.

— Да, конечно, в левом шкафчике буфета.

Джонатан улыбнулся и, взяв из рук Дженнифер ведро для золы, посторонился. Дженнифер облегченно вздохнула и направилась к буфету.

— И не вздумайте подавать мне завтрак на подносе, — предупредил Джонатан, обернувшись на пороге. — Берегите ногу!

Через полчаса Дженнифер сидела в уютной гостиной. В камине пылал огонь, а за окнами большими хлопьями падал снег. Она доедала вторую булочку, запивая ее кофе, в то время как Джонатан уже успел съесть четыре. Причем он намазывал их толстым слоем арахисового масла.

— Давайте поджарим булочки на огне, — предложил вдруг Джонатан.

— Неужели вы еще не наелись? — удивилась Дженнифер.

— У меня волчий аппетит, — признался он.

Они нашли шампур, на который можно было нанизать булочки и поджарить их над пламенем камина, и продолжили завтрак. Дженнифер не заметила, как съела еще две подрумяненных булочки.

Насытившись, она откинулась на спинку дивана и искоса взглянула на Джонатана, который подошел к камину и наклонился, чтобы снять с шампура очередную порцию поджаренных булочек. Дженнифер залюбовалась его бедрами и крепкими ягодицами.

Внезапно ей пришло в голову, что она — в халате, непричесанная — завтракает с солидным богатым человеком, по-видимому, избалованным женским вниманием. Как такое могло случиться? Но ответ на этот вопрос был совершенно очевиден: Джонатан Фергюсон, словно бульдозер, сметая на своем пути все преграды, шел к своей цели, которая Дженнифер пока была неизвестна. Это он устроил так, чтобы они сегодня завтракали вместе.

Интересно, действительно ли он хочет переспать со мной? — подумала Дженнифер и настороженно посмотрела на Джонатана.

— В чем дело? — спросил он, поймав на себе ее взгляд. — Вы нахмурились.

— Правда?

Дженнифер пришлось извиниться и объяснить ему, что ей очень хочется умыться и переодеться. Она надеялась, что, услышав это, Джонатан откланяется, но он и не думал уходить.

— О да, конечно. Вы можете заняться собой, а я пока установлю здесь в гостиной елочку.

— Не беспокойтесь, — поспешно сказала Дженнифер. Она не могла раздеться и принять ванну, зная, что Джонатан находится совсем рядом. — Наверное, у вас дома много дел. Вы, кажется, говорили, что сегодня к вам съедутся гости?

— Они соберутся ближе к вечеру.

— Дело вот в чем, — вздохнув, сказала Дженнифер, видя, что он не понимает намеков. — Я хочу принять ванну. Это займет довольно много времени, но я не смогу расслабиться и спокойно полежать в воде, зная, что вы ждете меня здесь.

Джонатан бросил на нее пристальный взгляд, затем кивнул.

— Конечно, ванна пойдет вам на пользу. Наверное, с моей стороны было бы неуместно предлагать потереть вам спинку?

— Да, неуместно.

— Очень жаль.

Дженнифер улыбнулась, давая понять, что оценила шутку.

— Большое спасибо за елочку, и поблагодарите от меня Дороти за то, что прислала украшения и мишуру, — сказала она, чувствуя огромное облегчение оттого, что Джонатан наконец-то собрался уходить.

— Вы сами сможете поблагодарить ее сегодня, — отозвался Джонатан, направляясь к двери.

Дженнифер с удивлением взглянула на него.

— Простите, что вы сказали? — переспросила она, решив, что ослышалась.

— О, я, наверное, забыл предупредить, что сегодня в семь часов вечера заеду за вами.

Эта фраза была произнесена на ходу, и, когда прозвучало последнее слово, Дженнифер услышала, как захлопнулась входная дверь.

Дженнифер не ожидала от себя такой прыти — через несколько секунд она уже была на крыльце.

— Джонатан! — закричала она во все горло. — Джонатан!

Он оглянулся.

— В чем дело?

— Я не смогу приехать к вам. И вы это прекрасно знаете.

— Нет, не знаю.

— Но ведь я с трудом передвигаюсь! У меня болит нога!

— Вы сами сказали, что сегодня чувствуете себя намного лучше.

— Но не настолько, чтобы ехать в гости! — возразила Дженнифер.

Джонатан пожал плечами.

— Никто не будет заставлять вас танцевать, если вы сами не захотите.

Вот как? Оказывается, на празднике, который Джонатан устраивает в своем доме, будут танцы, сделала вывод Дженнифер. А это значит, что гости явятся в вечерних нарядах.

— Нет, я не могу принять ваше приглашение, — решительно заявила она. — Мне совершенно нечего надеть. Как вы знаете, я собиралась провести Рождество в полном одиночестве, сидя у камина, и не захватила с собой ни одного платья.

— Но ведь вам двадцать четыре года, не так ли? — спросил Джонатан.

Дженнифер кивнула, не понимая, куда он клонит.

— Красивые двадцатичетырехлетние девушки не должны сидеть в сочельник в одиночестве у камина, как старушки.

Он сказал «красивые»! — с замиранием сердца подумала Дженнифер, чувствуя, что ее сопротивление сломлено.

— Вы поедете ко мне в гости, Дженнифер, — продолжал Джонатан. — Что касается одежды, то не стоит беспокоиться о таких пустяках. Среди моих гостей нет снобов, одни предпочитают спортивный стиль одежды, другие джинсы, третьи — вечерние туалеты. И никто не осуждает ближних за вкус.

Разговаривая с Дженнифер, Джонатан медленно поднялся на крыльцо дома и остановился напротив нее.

Чего он хочет?! — запаниковала Дженнифер. Словно отвечая на ее невысказанный вопрос, Джонатан обнял ее и крепко прижал к груди, как будто хотел согреть теплом своего тела.

Запрокинув голову и глядя на него снизу вверх, Дженнифер открыла было рот, чтобы возмутиться, но Джонатан не позволил ей сказать ни слова и жадно припал к ее губам. На этот раз поцелуй был страстным. У Дженнифер закружилась голова, по коже забегали мурашки. Ее внезапно охватило неистовое желание близости с Джонатаном. Впервые в жизни Дженнифер подумала о том, что она женщина и должна принадлежать любимому мужчине.