Рыжее счастье - Леся Андреева
Платонов продолжает веселиться и хозяйничать на моей кухне, заставляя меня возмущённо сопеть.
– Платонов, ты… ты!
– Да, да, Алиса, я такой. Давай уже лопай и будем пить лекарства, мамина ты шалунишка.
Я оддергиваю футболку и складываю руки на груди, пытаясь закрыть дибильную надпись. И как бы я не возмущалась выходками суриката, где-то глубоко внутри распускались тёплые чувства к этому парню.
После нашего странного обеда вдвоём меня снова начинает лихорадить. Озноб пробивает до самых костей и мне хочется просто лежать и тихонечко стонать в подушку. Платонов бережно перебирает мои волосы и шепчет какие-то приятные нежности. Чудится ли мне всё это или нет – я не знаю, да и вряд ли вспомню.
Звук дверного звонка набатом отдаётся в моей голове. Пол часа назад Платонов настоял на том, чтобы вызвать врача. Я сопротивлялась недолго, ибо состояние было и правда плачевное. Тем более парень сказал, что его двоюродный брат с радостью окажет нам такую услугу. Какой шикарный кладезь мне достался! Друг у него шеф-повар, брат людей лечит. Я уже боюсь даже представить остальное окружение Платонова. О нем, кстати, известно чрезвычайно мало. Разве что всем известные факты о кобелиной натуре и спортивном образе жизни. Дима никогда не спешил делиться с окружающими личной информацией. А мне странным образом хочется узнать парня поближе. Исключительно с точки зрения любопытства!
Брат у Платонова оказался несколько моложе, чем я себе представляла. Высокий брюнет с очаровательной улыбкой выглядел лет на 30-35 максимум, и с первых же секунд взбудоражил моё женское сердечко. И где их таких красавцев штампуют? Может у Платоновых ингредиент какой тайный есть? Иначе, как объяснить всё вот это вот скопление тестостерона в моей квартире?!
Глава 13
– Итак, юная леди, на что жалобы? Предупреждаю сразу – на мелкого жаловаться бесполезно, он и нас всех достал. Поэтому мы только рады поскорее его сбагрить.
Андрей Платонов успевал и повеселить мой, пребывающий в бреду, мозг и одновременно ловко проводил осмотр.
Дима маячил за его спиной, лишь изредка закатывая глаза на слова старшего брата. Он то и дело пытался снова усесться возле моей кровати, но Андрей только сердито отсылал его подальше, дабы не мешался.
– Ну что могу сказать. По всем признакам обычное ОРВИ, в следствии переохлаждения организма или снижения иммунитета. Но анализы на всякий случай нужно сдать, Алиса, – Платонов-старший говорил еще что-то про лечение, рекомендации и прочее. Я уже мало что могла разобрать, потому-что наконец-то спокойно засыпала.
Пробуждение было достаточно бодрым и резким. Ровно до того момента, пока я не начала вспоминать последние события. Два представителя семьи Платоновых у меня в квартире, заботливые руки и неразборчивый шёпот Димы, мои просьбы оставить меня в покое и дать спокойно умереть. Боже, пожалуйста, пусть это всё окажется нелепым сном!
Я сидела зажмурившись, со скрещенными пальцами на руках и ногах. А что? Говорят весьма действенный способ!
За окном уже смеркалось, в клетке у окна мирно посапывал Алебастр, а привычные тени снова расползались по комнате. Очевидно я проспала весь день, но ни капли не жалела, ведь чувствовала себя сейчас относительно бодро. С лёгким головокружением и тяжёлой головой я всё-таки встаю с постели и аккуратно шагаю в сторону Алебастра. Глядя на питомца меня переполняют эмоции и я даю волю слезам. Я ведь совершенно про него забыла, а он тут один… Без еды, воды, ласки и внимания.
В таком состоянии меня и застал Платонов. Который, почему-то, всё еще находился в моей квартире.
Размазывая слёзы по лицу и тихонько всхлипывая я задерживаю взгляд на удивленном парне, который застыл истуканом в дверном проёме. Правда длится всё это пару секунд, а потом Платонов срывается с места и быстро пересекает комнату, аккуратно поддерживая меня за талию.
– Плохо, Алис? Может скорую, а? Андрей сказал если что сразу звонить. Пойдём, я помогу тебе дойти до кровати, – и тон этот его заботливый ещё! А я что? Я реву белугой уже не сдерживаясь и не боясь, что меня примут за истеричку.
– Не нужно…скорой. Я… а тут… Он же совсем оди-и-и-и-ин! А я…, – примерно такое объяснение пришлось выслушать Диме, пока мы сидели на моей кровати. Сидели в обнимку, кутаясь в объятиях друг друга.
– Глупенькая, ты ведь не думаешь, что я мог спокойно оставить Алебастра умирать от голода?, – парень улыбается, демонстрируя мне свою ямочку и внутри меня наступает умиротворение.
Сколько мы так просидели я не знаю. Может час, а может минут десять. За окном окончательно стемнело, и комнату сейчас освещал лишь слабый лунный свет, пробивающийся сквозь окно. Я собиралась заговорить первой, попытаться пошутить и отпустить уже бедного Платонова домой. Но мне так не хотелось нарушать ту уютную тишину, что сейчас царила вокруг. Мне было хорошо в крепких объятиях парня, я таяла от его мимолетных прикосновений к моим волосам. Ведь завтра уже не будет волшебства, завтра мы снова станем Плановым и Потёмкиной, которые никак не совместимы на одной территории.
Первым заговорил Дима.
– Температуры вроде нет, и выглядишь ты немного бодрее, пчёлка. Так от чего тогда слёзы проливала?
Дима тихо посмеивается, никак не реагирую на мои попытки выбраться из его захвата. С тихим вздохом я снова откидываюсь на грудь парня, прекратив эти бесполезные трепыхания.
– Из меня непутёвая хозяйка. Я бросила моего Алебастрика практически на сутки, а он один, сидит в этой клетке такой потерянный и беспомощный… Извини, это так глупо, – устало потираю глаза и наконец решаюсь, – тебе наверное домой пора. Я уже в норме, справляюсь дальше сама. Если что позвоню Арсу, он отвезёт меня в больницу.
Тело Платонова заметно напрягается после моих слов. Он выпускает меня из объятий и садится прямо напротив.
– Значит Арсу, да? А ты в курсе, что у Цепенева есть девушка?, – взглядом парня можно замораживать предметы, – или тебе так неприятна моя компания?!
– Причём тут Дашка?, – да, из всей пламенной речи Димы меня зацепил только этот момент. – Подожди, ты что, думаешь что я и Арс…? Платонов, ты серьёзно?!
На мой истерический хохот парень лишь угрюмо поджимает губы, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом.
– Дим, да мы на горшках вместе сидели, я его с лопатки червями кормила!, – взгляд Платонова вдруг замирает на моих губах, и мне немного страшно от этой резкой перемены настроения.
– Ты назвала меня
