Кэтрин Джордж - Под небом Венеции

Доменико работал, не покладая рук, но все равно не мог выкинуть Лауру из своего сердца. Он знал, что его родители волнуются за него, но избегал визита в их загородный дом. Он не был расположен отвечать на вопросы взволнованной матери. Доменико знал, что когда-нибудь его боль пройдет, но этот день был еще бесконечно далек.

Как и Доменико, Лаура с головой погрузилась в работу. Одиночество ей также не доставляло удовольствия. Каждый вечер она с неохотой заставляла себя возвращаться домой. Ей везде чудилось присутствие Доменико. Сколько бы она ни стирала постельное белье, его аромат, казалось, навсегда впитался в ткань. Лаура вернула ему мобильный телефон, и только стоимость посылки в Венецию заставила ее не поступить таким же образом с кофеваркой.

Преисполненная желанием забыть Доменико, она совершила две существенные перемены в своей жизни — купила машину и коротко постригла волосы.

Когда Лаура в первый раз подъехала на машине к коттеджу матери, та вышла из дома, чтобы оценить покупку, но вместо этого в изумлении уставилась на свою дочь.

— Боже мой! — только и смогла вымолвить Изабелл.

— Да, у меня новая прическа. Я сделала ее сегодня утром. Ну что ты думаешь по поводу машины?

— Выглядит неплохо. Где ты ее купила?

— Друг Клер помог мне сделать выбор. На его взгляд, каждая уважающая себя блондинка должна иметь машину.

Изабелл засмеялась и поцеловала дочь, затем отошла подальше, чтобы полюбоваться ее прической. В лучах полуденного солнца вьющиеся волосы Лауры блестели, словно расплавленное золото.

— Теперь я трачу намного меньше времени на то, чтобы уложить волосы.

— Но модная стрижка не поможет тебе избавиться от синяков под глазами из-за долгих бессонных ночей, — заметила Изабелл. — А сейчас возьми сумку и попей со мной чаю. И тебе нужно поужинать. Ты похудела.

Лаура прошла в дом.

— Как Эбби?

— Она радуется жизни. У нее появилось много друзей — обоих полов. И, как обычно, она не сидит, сложа руки, усердно учится и работает. — Изабелл вздохнула. — Она ведет себя так, словно ничего не случилось. Может, оно и к лучшему.

Лаура уныло улыбнулась.

— Твоим дочерям не очень-то везет с мужчинами, не так ли?

— Кажется, Эбби справляется намного лучше, чем ты. — Изабелл выдержала паузу. — Лаура, я не спрашивала, что произошло у вас с Доменико, но я не могу не волноваться. Еще недавно ты была счастлива, а теперь впала в уныние.

Прошло уже шесть долгих недель с тех пор, как Доменико покинул квартиру Лауры, и она посчитала, что можно поговорить с матерью начистоту.

— Во всем виноват Эдвард, — начала Лаура.

— Эдвард? — переспросила пораженная Изабелл.

— Он пришел ко мне в квартиру, когда там был Доменико. — Лаура кратко рассказала о случившемся.

Лицо Изабелл вытянулось, когда она узнала о поступке Эдварда.

— Он знает об Эбби?

— Боюсь, что так. Нам просто не повезло. Он был на дежурстве, когда я ее привезла.

— И Доменико подумал, что Эдвард говорит про тебя?

— Конечно! Я попыталась убедить Доменико, что Эдвард говорил про мою подругу, но он не поверил ни слову, потому что я не назвала ее имя, — горько улыбнулась Лаура. — Он бросил мне в лицо ужасное обвинение, и я попросила его собрать вещи и уйти.

— Боже мой, Лаура, ты должна была ему все объяснить!

— Как? Я обещала Эбби, что не скажу ни единой душе.

— Она бы не возражала в такой ситуации!

— Мама, я обещала ей, — подняла голову Лаура. — К тому же, Доменико должен был доверять мне. Особенно учитывая то, что он хотел жениться на мне до Нового года.

Изабелл побледнела.

— Мне нравится Доменико. Намного больше, чем Эдвард. — Изабелл задумалась. — Меня поражает то, что он не преминул нарушить врачебную тайну ради своей мести. Его родители были бы вне себя, узнав об этом.

— Интимная манера общения Эдварда со мной убедила Доменико в том, что речь шла обо мне.

Изабелл эмоционально взмахнула рукой.

— Какой негодяй! Воспользовался несчастьем Эбби, чтобы разрушить тебе жизнь. Ты не можешь сдать его под суд Британского Медсовета или что-нибудь в этом роде?

— Я хотела. Но он не называл имен. Поэтому у меня ничего не получится. Но не волнуйся, я пригрозила, что поставлю в известность его начальство, если он еще хоть раз упомянет об Эбби. — Глаза Лаура сверкнули холодом. — Он все понял, будь уверена.

— Ты не получала вестей от Доменико?

— Нет. Я вернула ему телефон, который он подарил мне, и сменила домашний номер. Поэтому, даже если он захочет мне позвонить, он не сможет. — Лаура храбро улыбнулась. — Конец истории.

Однако в глубине души девушка надеялась, что Доменико напишет письмо с извинениями или хотя бы уведомит о получении мобильного телефона. Но он молчал. А она тосковала. И горько сожалела о том, что в порыве гнева подстригла волосы. Ей захотелось плакать, как только она покинула парикмахерскую. А реакция сотрудников банка заставила ее сожалеть о содеянном еще больше. Лаура выслушивала комментарии со своей обычной улыбкой Снежной Королевы и позже выпускала пар во время заплывов в бассейне, за которыми неизменно следовали изнуряющие тренировки в спортзале.

Однажды вечером зазвонил телефон.

— Привет! — Это была Фен. — Как обстоят дела?

— Хорошо. А как замужняя жизнь?

— Так же великолепна, как жизнь в грехе. Только с обручальным кольцом на пальце.

— Спасибо, что поделилась, Фен!

— Кстати, о свадьбе! Мы сегодня получили запоздалый, но совершенно чудесный подарок! Угадай, что?

— Не знаю.

— Восхитительный старинный канделябр. Подарок прибыл из Мурано, — добавила Фен многозначительно. — Он великолепно будет смотреться в нашей гостиной и, представь, прекрасно смотрится с теми подсвечниками, что ты нам подарила. Не кажется ли тебе странным это совпадение?

— В Мурано много канделябров и подсвечников, Фен.

— Но этот был сделан по заказу Доменико.

Лаура вздохнула.

— Думаю, тебе надо знать, что Лоренцо и Роберто обеспокоены состоянием Доменико. Вчера он прибыл на заседание совета директоров в ужасном виде. Джесс подумала, что это связано с той женщиной, о которой я тебе говорила. Видимо, она его бросила.

— Как жаль.

— Лаура, прекрати! Я была на небесах от счастья в день своего венчания, но даже я заметила, как Доменико рысцой побежал к тебе, когда узнал о твоей болезни. А затем вернулся чернее тучи. Спорю на свое обручальное кольцо, что ты и есть та самая таинственная женщина. Каждый раз я пытаюсь это выяснить, и каждый раз ты уходишь от разговора.