Эйлин Колдер - Избавься от гордыни
Когда Марджи в какой-то момент осталась с Фернандо наедине, она в первую секунду растерялась, не зная, как ей поступить: расплакаться или отхлестать его по щекам. Но вместо этого она лишь усмехнулась и холодно заметила:
– Когда я брала у тебя интервью, ты забыл рассказать мне о подружке, в которую, оказывается, влюблен с самого детства.
– Хм, может быть, тебе следовало бы провести более тщательные журналистские изыскания, имеющие отношение к моей личности, а уж потом стучаться в мой офис. Ты со мной не согласна, Марджи? – Он говорил холодным, безучастным тоном. – Кстати сказать, сейчас я корю себя за то, что не провел заранее подобные изыскания в отношении тебя. Если бы я это сделал, то, возможно, меня не удивило бы в такой степени твое появление на свадьбе моей сестры вместе с Ники. Возможно также, нам с тобой удалось бы избежать того неловкого положения, в котором мы оба оказались сегодня. Разве ты не чувствуешь себя здесь неловко?
– А почему я должна чувствовать себя неловко? Если говорить откровенно, меня здесь абсолютно ничто не волнует и не беспокоит, – солгала она. – Ведь в наших отношениях никогда не было даже намека на серьезность чувств, не так ли? Мы развлекались, только и всего.
Фернандо не стал с ней спорить, лишь с угрюмым видом кивнул и сухо сказал:
– Послушай, Марджи, хотя у тебя, судя по всему, сложились довольно… близкие отношения с моим братом, я не думаю, что нам следует из-за этого ссориться. Это твое личное дело, ты свободная женщина. Мы с тобой действительно неплохо проводили время. К тому же ты получила в Издательском доме «Ретамар» ту работу, к которой стремилась. Так что давай не будем коситься друг на друга.
Она приложила огромные усилия воли, чтобы не взорваться и не наговорить ему гадостей. И как раз в эту минуту, когда ее нервы были на пределе, на помощь ей пришел Ники. Он неожиданно вынырнул из шевелящейся, как муравейник, толпы и, приблизившись к ним, без особых церемоний обнял ее за талию и пригласил на танец.
– С удовольствием! – Марджи изобразила на лице радостное оживление и подхватила его под руку.
Когда они направились в одну из просторных гостиных, превращенную в танцевальный зал, она не обернулась и не удостоила Фернандо даже мимолетным взглядом. Все время, пока они танцевали с Ники, – а это было пять или шесть танцев подряд, – Марджи ни на секунду не сводила с него глаз, равно как ни на секунду не забывала о том, что где-то в зале стоят или, может быть, тоже танцуют Фернандо с Линдой. Марджи всячески пыталась убедить себя, что ей все равно, что ее не мучает ревность, однако в душе она была готова растерзать эту женщину, на которой Фернандо собирался жениться…
С первых же дней по возвращении из Мадрида Ники стал оказывать ей постоянное внимание. Они заново сблизились. Но Марджи не спешила посвящать его в тайну своей связи с Фернандо, не торопилась сообщить ему, что беременна. Ей просто не хотелось подрывать перед ним авторитет старшего брата. Ники глубоко уважал Фернандо, равнялся на него, всегда гордился им. Но когда он опять начал настаивать на более близких отношениях, ей все-таки пришлось рассказать ему всю правду.
И эта правда шокировала, ошеломила Ники. Марджи до сих пор не могла забыть, с каким ужасом он уставился на нее, когда узнал, что она беременна и что отцом будущего ребенка должен стать Фернандо. Но уже через минуту он пришел в дикую ярость и поклялся разобраться с Фернандо, к которому решил незамедлительно ехать.
Марджи пыталась успокоить его, умоляла ничего не говорить Фернандо о ребенке, которого она носила и о котором еще не успела рассказать ему. Но Ники ни о чем не хотел и слышать и стрелой вылетел из ее квартиры.
Марджи так взволновалась и разнервничалась, что тут же сняла телефонную трубку и набрала номер Фернандо. Это был ее первый звонок к нему после возвращения из Мадрида. Но его дома не оказалось, и Марджи ничего не оставалось, как сидеть в квартире и дожидаться Ники. Однако она его так и не дождалась. Потому что где-то на полпути между ее квартирой и домом Фернандо он потерял управление своим спортивным автомобилем и на огромной скорости врезался в тяжелый встречный грузовик. Смерть наступила мгновенно.
Даже сейчас, пять лет спустя, Марджи не могла вспоминать о Ники без слез и безмерной печали. По утверждению полицейских, расследовавших автокатастрофу, он мчался по шоссе со скоростью более ста миль в час и вина за случившееся целиком лежала на нем. Однако Марджи точно знала – в смерти Ники виновата она.
Через несколько дней после гибели Ники ее навестил Фернандо, и она выплеснула ему всю правду. И о том, что она ждет от него ребенка, и о том, что Ники в тот вечер рванул на машине к нему домой, чтобы с ним разобраться.
Фернандо тогда ничего не сказал ей в ответ и ушел угрюмым и подавленным. Спустя неделю он вновь зашел к ней и предложил ей выйти за него замуж. Тон его голоса был откровенно холодным, и Марджи даже слегка удивило, что он, делая ей предложение, не добавил к затертой фразе слова: «Это мой долг». Ее ответ прозвучал не менее холодно:
– Мы не любим друг друга, так что какой смысл заваривать постную кашу? По-моему, тебе надо забыть сюда дорогу навсегда и жениться на той брюнетке, которую ты любишь с детства. При таком раскладе хотя бы один из нас будет счастлив.
Но Фернандо тогда так и не женился на Линде. Марджи объяснила это тем, что его невеста не сразу смогла смириться с изменой жениха и простить ему внебрачного сына. Ведь одно дело простить мужчине обычную измену и совсем другое – измену, связанную с появлением на свет ребенка. Тем более такого, который становится если не главным смыслом его жизни, то – уж это точно – главным ориентиром в ней. Именно таким главным ориентиром стал в жизни Фернандо черноглазый мальчик по имени Шон, которого родила ему Марджи.
Видимо, теперь, пять лет спустя, Линда Хуарес в конце концов смирилась со сложившейся ситуацией. Теперь она время от времени прилетала к Фернандо в Нью-Йорк, и первоначальная неприязнь его сына к незнакомой женщине с каждым ее визитом становилась все слабее и слабее…
Сквозь сон Марджи слышала какой-то странный шум. Казалось, кто-то не очень аккуратно загружал на кухне раковину фаянсовой посудой. Марджи открыла глаза и в первую секунду не могла сообразить, где она находится. Но когда ее взгляд уперся в больничную кровать, все сразу встало на свои места. Она выпрямилась в кресле и посмотрела на Шона. Сын крепко спал; цвет лица у него стал гораздо лучше. Кажется, малыш пошел на поправку, с радостным облегчением подумала Марджи.
7
– Буэнос диас, – мягким голосом поприветствовал ее Фернандо. На мгновение она задержала на нем сонный взгляд: несмотря на то, что ему тоже пришлось провести ночь в кресле, он выглядел удивительно свежим и, как всегда, привлекательным. – Ну как? Удалось немного поспать? – спросил он.
