Дженни Адамс - Клубок страстей
В этот момент Люк осознал, что должен поверить Белле. А для этого ему нужно самому открыться перед ней.
– Я должен кое-что тебе рассказать.
Лючино поднялся с постели, надел халат и сел рядом с Беллой.
– О чем?
Он сурово сжал губы:
– О Грейс.
Они держались за руки. Белла не помнила, когда это произошло, только чувствовала, как он взволнован, и почему-то это напомнило ей о собственных ранах и страхах последних месяцев.
Он бросил быстрый взгляд на открытую дверь спальни, встал и закрыл ее.
– На всякий случай. Вряд ли Грейс проснется, но я не хочу, чтобы она хоть что-то услышала. В тот вечер в Милане, когда ты, сидя с нами за столом, узнала, что Натали моя жена, и ушла, она сказала мне, что согласна назвать условия, чтобы побыстрее покончить с разводом. – Люк немного помолчал и продолжил: – Мне очень хотелось побежать за тобой и все объяснить, но я не мог сделать это сразу. Я должен был принять предложение Натали. Это означало, что Грейс останется со мной и у нее будет надежное будущее, а я этого слишком долго ждал.
– Ты уже тогда хотел, чтобы Грейс была с тобой? Но ты же ее потом бросил.
– Да. – Одно слово, но в нем столько душевной боли! – Я не оправдываюсь, а объясняю, что произошло. Натали дождалась, когда нотариус оформил документы, отпустила его, налила себе вина и провозгласила самый глупый тост, какой только можно придумать.
Чувствовалось, что рассказ дается ему нелегко.
– Я… не понимаю, – Белле очень хотелось успокоить его.
– Я женился потому, что, несмотря на все мои предосторожности, Натали забеременела. Я хотел поступить честно по отношению к ней и младенцу. А потом родилась Грейс. Раньше срока. – Он сделал пальцами жест, означавший кавычки. Фактически же она родилась позже срока. Грейс – не мой ребенок. Натали была уже беременна, когда мы с ней встретились.
– Зачем же обманывать? Зачем выходить замуж, если это не твой ребенок?
Ответ Белла увидела в его глазах. То, что эта женщина сделала с Люком, было выше ее понимания.
– Не знаю. Чтобы «не выносить сор из избы», как говорится. – Он невесело рассмеялся. – Натали получила большое удовольствие, когда сначала прислала ко мне своего адвоката с бумагами, по которым Грейс передавалась под мою опеку, а потом сообщила, что Грейс – дочь Доминика, моего брата. Я был не богаче его, но Доминик, вопреки ожиданиям Натали, не признал отцовства. Он не собирался оставлять жену и детей, чтобы жениться на ней.
– И тогда она решила «заняться» тобой? – возмутилась Белла. Еще бы Люку после этого кому-то доверять! – Ох, Люк, мне тебя так жаль! Представляю, что ты тогда пережил!
– Я пошел к тебе, чтобы все объяснить, и увидел, как ты выходишь из комнаты менеджера.
– И решил, что я тоже перебираю варианты.
Она больше не сердилась на него. Ей только было очень грустно:
– Ничего страшного, Люк. Я понимаю, как это должно было выглядеть в твоих глазах.
Люк кивнул.
– Она забеременела, чтобы заманить Доминика. Ребенок был только средством достижения ее цели. После рождения Грейс Натали к ней даже не подходила. Мы из-за этого много ссорились, пока я не понял, что ничего не добьюсь. Тогда я начал бороться за то, чтобы Грейс осталась со мной, потому что Натали ее не хочет и не любит. – Он опять печально рассмеялся: – Я выиграл и забрал ребенка. Это было двойное предательство, потому что Натали добивалась меня только потому, что Доминик отказался признать ребенка, чтобы не поставить под удар свой брак. Я потом говорил с Домиником по этому поводу. Он сказал, что ничем не может помочь, раз уж я оказался таким легковерным и женился на Натали. – Люк повернул к Белле потемневшее от горьких воспоминаний лицо: – Предательство жены, которую я пытался любить, и брата, которого в детстве почти боготворил, ранили меня настолько, что боль и гнев вытеснили на время Грейс из моего сердца. А ведь моя ни в чем не повинная дочка нуждалась в любви и заботе. Но после того вечера я жил в каком-то вакууме.
– Ох, Люк, – Белла не знала, что и сказать.
– Я нанял для Грейс няню и уехал. Я оправдывал свой поступок тем, что семейный бизнес требует моего присутствия во многих странах Европы. Тем, что у меня важная работа, что необходимо продвигать наши украшения по всему миру. Но сам-то я знал правду! Пару раз в год я, хоть и неохотно, навещал дочь, – он тихо выругался.
Беллу слегка трясло. Собственные обиды едва не выплескивались наружу. Ей не хотелось упрекать Люка, но как быть со столь жестоким отношением к девочке?
– И Грейс убежала?
– Да. Я сделал ее несчастной. По чистой случайности я тогда оказался в Италии. Да и то прошло пять часов с момента ее исчезновения и до того, как я нашел ее в нескольких милях от дома, скорчившейся в одном из фермерских домиков.
Белла больше не могла смотреть на его мучения. Не хотела больше вспоминать предательство родителей и собственные раны.
Но Люк продолжал:
– Она прошла весь этот путь, и ее никто не остановил. Она могла бы умереть с голоду. Я предал своего ребенка, Арабелла, так же, как вас предали ваши родители. Я решил все рассказать тебе и надеялся, что еще можно пересмотреть прошлое, чтобы начать сначала. Но, кажется, ошибся, да? Прошлого не выкинешь.
Белла во все глаза смотрела на Люка.
– Мне очень жаль, Лючино. – Она отступила к двери. – Мне очень жаль, но, пожалуйста, пойми… Я все понимаю, но не могу… – Она не могла сказать, что прошлое не имеет значения, хотя, кажется, он ждал именно этого. Слова давались Белле с трудом: – Если ты разболеешься, то с Грейс не будет никого из взрослых, потому я и осталась на ночь. Но утром я уеду и… хочу сама распродать остальные платья. Ты ведь знаешь, я не брошу дело, пока не закончу. И… лучше нам больше не видеться.
У Люка заиграли желваки на скулах, и он отвернулся:
– Я так и думал. Что же касается остатков коллекции, то я все же буду делать то, что мне покажется наилучшим для тети. И если для этого потребуется нам с тобой больше времени проводить вместе, то я жду, что и ты уступишь.
– Отпусти меня, пожалуйста. – Смотреть ему в глаза Белла не могла.
Он вздохнул, почесал голову и тоже отвел взгляд:
– Я сейчас ни о чем больше не могу думать. Потом сообщу тебе, что решил.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Я решил, пусть будет что будет, Арабелла, но это приглашение в корне меняет все дело. – Люк бросил плотный конверт на колени сидевшей на траве Белле.
Это был понедельник, время ленча. Они не виделись меньше двух дней, но Белла мучилась даже больше, чем шесть лет назад. Ей хотелось повернуть время вспять и сказать ему, что она забудет прошлое, лишь бы быть с ним. Хотя забыть такое невозможно.
