Сара Морган - Рай на земле
— Возможно, я цинично отношусь к любви, зато отлично понимаю, что нужно женщинам. Прошлой ночью ты была великолепна, и я не хочу, чтобы в ближайшее время ты думала о чем-то, кроме меня.
Грейс неистово потрясла головой:
— Это невозможно! Мне необходимо разрешить эту проблему. Я обещала Филомене и Карлосу.
Как она только могла быть такой наивной, чтобы поверить, что ей удастся изменить этого бесчувственного человека? Рафаэль не понимает ее, печально подумала Грейс. Несмотря на то, что было между ними ночью, она не стала ему ближе.
Его глаза потемнели от едва сдерживаемого раздражения.
— Я просто имел в виду, что у тебя не будет недостатка в деньгах.
— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься платить мне за то, чтобы я с тобой спала?
Рафаэль настороженно прищурился.
— Нет, я не это хотел сказать.
Грейс разочарованно вздохнула;
— А я-то думала, что для тебя еще не все потеряно! Что за твоим неприступным обликом прячется добрый, чуткий человек. Теперь я поняла, что ты действительно такой, каким кажешься.
— Повторяю, мне все равно, что ты взяла деньги, — спокойно произнес Рафаэль. — Это осталось в прошлом, и я не собираюсь в нем копаться.
— Нет, тебе не все равно. — Грейс потянулась за слаксами и топом, висящими на спинке стула. — Я не брала этих денег. Не знаю, зачем я тебе все это говорю, если ты просто не способен видеть в людях хорошее. Мне жаль тебя, Рафаэль. Искренне жаль. Не знаю, что она с тобой сделала, но она явно постаралась.
Его взгляд стал холодным и суровым.
— Когда ты только приехала сюда, я сказал, что все женщины обманщицы. Но это меня не беспокоит. Женщины алчны и любят манипулировать мужчинами. — Он пожал плечами. — Когда все получается не так, как они хотят, женщины очень расстраиваются. Прямо как ты сейчас.
— Ты прав, я действительно расстроена, — ее голос дрожал от едва сдерживаемых слез, — потому что считаю прошлую ночь особенной. А для тебя, оказывается, я была не более чем подходящим телом в красивом платье.
Откинувшись на подушки, Рафаэль с интересом наблюдал за ней.
— Ты великолепна, когда сердишься, minha paixao.
— Почему ты все время так меня называешь? Что это означает?
— Minha paixao? — Он пожал плечами. — Моя страсть.
Здорово, подумала Грейс. Страсть. Не «любимая», «дорогая» или «милая». Даже во время секса он не забывал об истинном характере их отношений.
Очевидно, Рафаэлю наскучил этот разговор. Прикрыв рот ладонью, он зевнул.
— Мне следовало предупредить тебя, — мягко произнес он, — но я ненавижу эмоциональные сцены.
Сорвав с вешалки свой костюм, Грейс запихнула его в сумку.
— Я в этом не сомневаюсь. Фактически ты ненавидишь все, что связано с эмоциями. Они заставляют тебя чувствовать себя неловко, не так ли, Рафаэль? — За костюмом последовало льняное платье. — Ты спокойно гуляешь по джунглям, кишащим хищниками, но тебя настораживает любое проявление чувств. — Грейс с такой силой рванула замочек молнии, что чуть не сломала ее, затем закинула сумку на плечо. У нее внутри все разрывалось на части, но он не должен был видеть ее слез. — Ты хуже, чем все чудовища из джунглей, вместе взятые. Потрясающий любовник, но эмоционально стерильный. Будет лучше, если ты вызовешь вертолет. Наша страсть закончилась.
Ни разу не оглянувшись, Грейс покинула комнату, абсолютно уверенная в том, что ей не придется долго ждать вертолета. Она задела его больное место, и Рафаэль захочет поскорее от нее избавиться, чтобы спрятаться в свое убежище, зализывать раны.
Но Грейс не могла сейчас думать о его ранах, потому что ее собственные были слишком глубоки.
Нужно поскорее отсюда убираться. С глаз долой — из сердца вон.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Испытывая приступ раздражения, Рафаэль положил телефон на стол и подошел к окну.
И что теперь?
Он провел целый час, разговаривая по телефону, и этот час оказался самым напряженным в его жизни. Количество неотмеченных вопросов увеличилось во много раз. Манипуляции с цифрами зашли дальше, чем он ожидал.
Но одно Рафаэль знал наверняка: на счета Грейс Тэкер пропавшие деньги не поступали.
Это означало, что она все время говорила ему правду.
Проведя рукой по лицу, он мрачно выругался, заставив себя посмотреть в лицо фактам. Грейс ничего не крала и не была замешана в мошенничестве.
Неужели она настолько наивна? Или невнимательна… Как можно было не заметить таких расхождений в цифрах? Да, она молода, но все же является директором компании.
Пытаясь справиться с разочарованием, Рафаэль вернулся к столу и, нетерпеливо нажав на кнопку селектора, стал ждать прихода Марии.
— Скажите мисс Тэкер, что я хочу ее видеть, — сказал он, когда экономка заглянула к нему в кабинет.
— Мисс Тэкер ушла в лес.
Маленькая Красная Шапочка сбежала от волка.
Рафаэль нахмурился.
— Она снова решила поплавать?
— Не думаю. — Экономка помедлила. — Она выглядела расстроенной.
Рафаэль выругался про себя.
— Как давно она ушла?
— Около получаса назад.
Вполне достаточно, чтобы попасть в серьезную беду. Что на нее нашло?
Но ответ, разумеется, был ему хорошо известен. Она настаивала на своей невиновности, а он ей не поверил.
Но почему он должен был ей верить, если прежде все женщины его обманывали?
Понимая, что нельзя больше терять ни минуты, Рафаэль вышел их дома и направился в лес по одной из тропинок. Она была почти непроходимой, и он не хотел даже думать о том, что могло случиться с женщиной, не знающей джунглей.
Рафаэль позвал ее по имени, но ответа не последовало. При мысли о том, какие опасности подстерегали ее на каждом шагу, у него внутри все переворачивалось.
Ядовитые пауки, змеи…
Затем, посмотрев в глаза правде, он невесело усмехнулся. Она предпочла опасности джунглей его обществу. О чем это говорит?
О том, что он принадлежит к числу мужчин, которых честной, порядочной женщине лучше избегать. А Рафаэль теперь знал наверняка, что Грейс Тэкер была честной и порядочной.
Им овладело незнакомое ему чувство вины, и он ускорил шаг, чтобы ослабить растущее напряжение.
Он предупреждал ее, не так ли? С самого начала говорил ей, что он за человек. У нее нет оснований обвинять его в неискренности. Грейс сама к нему пришла, и он не виноват, если она что-то там себе навоображала. Или все же виноват?
Рафаэль был так поглощен собственными мыслями, что не сразу заметил Грейс, сидящую на упавшем стволе дерева. Ее лицо было бледным.
