Ласковое противостояние султану - Энни Уэст
Тем не менее поверить ему означало, что он заботится о ней, а невозможность этого он уже подтвердил. Жаки нахмурилась, ее мысли путались.
- Зачем мне лгать? - Он наклонился ближе. - Думаешь, мне нравится признавать это? - Он замолчал, и Жаки явно почувствовала его нерешительность. - Я не нашел тебя ни в своей, ни в твоей комнате. Я не нашел одежды, кроме этих двух вечерних платьев, и я почувствовал… - Он покачал головой, его рот превратился в суровую прямую линию. - Ты понимаешь, с какой опасностью здесь можно столкнуться?
Резкая смена темы сбила Жаки с толку.
- Дюны коварны. Что, если бы автомобиль перевернулся? - Его глаза сверкали. - Что, если бы ты поранилась, и никто бы не знал, где ты находишься?
- Но этого не случилось. - Она приподняла бровь. Он отправился за ней не из-за того, что она, возможно, попала в аварию.
- И ты одна.
- Я взрослый человек. Я привыкла к одиночеству.
Независимость в ней воспитали довольно рано. Она ловко проигнорировала тот факт, что обычно, путешествуя в опасные места, она была с Имраном или кем-то из коллег.
- Одинокая женщина может стать мишенью для недобросовестных мужчин. - Он сделал паузу, давая ей осознать это. - И знаешь ли ты о наших львах?
Жаки напряглась, ее глаза лихорадочно изучали темноту за светом костра.
- Никто не говорил о львах.
- Джазир славится ими, и существует поверье, что, пока львы живут в джазирской пустыне, наш народ будет в безопасности от внешней угрозы. За годы их число сократилось, они на грани исчезновения, но в последние десять лет была разработана программа по их восстановлению в этом национальном парке.
- Но не прямо здесь? - Она задрожала, вспомнив группу львов в Африке, пожирающих несчастную антилопу.
- В огороженном месте недалеко отсюда. Смотрители остановили браконьеров, пытавшихся убивать их ради так называемого спорта. - Он сделал паузу, его лицо было мрачным. - Тебе опасно быть здесь одной. Эти люди нарушают закон. Сомневаюсь, что они проявили бы уважение к беззащитной женщине.
- Ты пришел сюда убедиться, что я в безопасности? - Жаки подняла подбородок. Она не какая-нибудь рабыня, чтобы ее защищали.
- Отчасти да. - Он поднял руку и провел ею по своим темным волосам, немного растрепав их. Жаки вспомнила их на ощупь - мягкая, густая шерсть, призывающая, чтобы к ней прикоснулись. Девушка ощутила прилив тепла. - Я должен был убедиться, что ты в безопасности. И нам надо поговорить.
- Ты уже сказал более чем достаточно. - Она больше не могла это терпеть. Жаки была не уверена, сколько еще сможет скрывать боль. Гордости надолго не хватит. - Уже поздно, Асим. Я устала, и мне это надоело. Ты убедился, что я в порядке. Почему бы тебе не вернуться во дворец и не оставить меня? Его рука опустилась.
- Потому что я был не прав.
- Прошу прощения? - Она выпучила глаза.
- Я совершил ошибку. - Он посмотрел ей в глаза, заставив кровь девушки закипеть. - Я сделал поспешный вывод, в то время как должен был быть умнее. Я обвинил тебя в нечестности, в манипуляциях с моей сестрой, я был не прав. Абсолютно не прав.
Повисло молчание, но слышался тихий треск потухающего огня и легкий шорох песка. Жаки была напряжена, растеряна и почти напугана, думая, что еще он может сказать.
- Я повел себя ужасно, Жаки, и прошу у тебя прощения. Я понимаю, что ты хотела сделать как лучше для Самиры.
Жаки откинулась назад, словно пытаясь разорвать силовое поле, что тянуло ее к нему. Противостоять искушению поверить Асиму оказалось сложнее, чем она думала.
- Откуда ты узнал? Что тебе сказала Самира? - Девушка почувствовала горечь во рту. Как просто было поверить ей теперь, когда его сестра открыла правду. Когда же Жаки было нужно это доверие, она его не получила.
Асим покачал головой:
- Это была не Самира. Я понял, как только вернулся на праздник и снова увидел фейерверки. Наконец мой мозг заработал. Если бы ты хотела продать скандальную историю, ты бы не выбрала такое публичное место. Если бы ты захотела предать нас, ты бы сделала это тихо, а не в окружении моих людей и громких взрывов. Весь этот сценарий был неправильным.
Он наклонился вперед, и Жаки увидела нежность в его глазах.
- Я слишком поздно осознал, какой сильной ты была, поддержав Самиру, когда это ей было больше всего нужно. Сколько ты отдала, чтобы помочь ей. Я должен был благодарить тебя, а не обвинять. Одного извинения недостаточно, но поверь, я очень раскаиваюсь в том, что сказал и во что поверил.
Жаки увидела искренность в его лице и услышала тепло в голосе, но что-то сдерживало ее. Асим разрушил что-то внутри ее своим недоверием. Она была не готова подпустить его к себе снова.
Она еще никогда не была так близка с кем-либо, даже с Имраном, и сегодняшние ужасные события доказали, насколько это опасно. Она открыла для себя мир боли. Следовало быть умнее. Семья научила девушку тому, что у нее не было того, что требовалось, чтобы разбудить любовь, но она думала, что Асим хотя бы уважает ее. Его отказ после медленного завоевания разрушил Жаки.
Но ох как заманчиво было принять его перемену. Ее слабая сторона хотела забыть его прежнее презрение и притвориться, что этого вечера не было.
- Если бы Самира доверилась мне, этого бы не случилось.
Вела ли она себя слишком важно, слишком осторожно, прежде чем принять его извинения? Но ничто не подготовило ее к опустошению, которое возникло от его недоверия.
- Самира думала, что ты не согласишься, если узнаешь наш план. Твоя пресс-служба была непреклонна, чтобы Самира держалась вне поля зрения общественности. Она была уверена, что ты снова прислушаешься к их совету.
Асим нахмурился:
- Это было лишь ради ее защиты. Когда она только вернулась домой, она была не в состоянии кого-то видеть.
- Но теперь ей лучше. Она сильнее, чем тебе кажется.
- Думаешь, я чрезмерно о ней забочусь?
Жаки пожала плечами, удивляясь, как легко было говорить о Самире вместо того, что произошло между ними.
- Разве не так поступают старшие братья? - Она почти расстроилась, услышав рассказ Самиры о том, как
