Кэтрин Гарбера - Любовница или жена?
— Дело не в том, что я не верю тебе, — осторожно подбирая слова, сказала она.
— Значит, недоверие все-таки имеет место быть, — констатировал он.
Изабелла закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Просто я страшусь того момента, когда ты уйдешь, — честно призналась она.
— Но до этого у нас еще есть время, верно? — мягко спросил Джереми.
— Совсем чуть-чуть.
Джереми замолчал, продолжая смотреть на нее, но по его непроницаемому лицу ничего нельзя было понять. Наконец он отвел взгляд и вышел из машины.
Изабелла осталась сидеть. На ее губах застыла грустная улыбка. Он не ответил на ее признание, которое далось ей с таким трудом.
Джереми услышал позади себя легкие шаги Изабеллы и повернулся к ней. С самого детства его отличала выдержка, поэтому ощущение гнева и беспомощности, которое вспыхнуло в нем в машине, стало для него полнейшей неожиданностью.
Он невесело усмехнулся. Находясь рядом с Беллой, он сам непохож на себя.
— Джереми, — позвала она. И такое отчаяние слышалось в ее голосе, что у него перевернулось сердце и гнев вспыхнул с новой силой. На самого себя, ибо он знал, что откровенность далась ей нелегко, а он побоялся признаться в ответных чувствах и попросту сбежал.
— Молчи, — предупредил он. Она не послушалась.
— Джереми, я не хотела испортить вечер, правда.
— Ты не испортила ничего. Я пока не готов обсуждать наши отношения, но и думать о том, что однажды все закончится, не хочу.
— Я тоже, — тихо сказала она.
— Подожди меня здесь, — велел он и направился к машине.
Вытаскивая из багажника свои вещи, он то и дело бросал взгляд на темный женский силуэт. Джереми стиснул зубы. Дорого бы он отдал, чтобы узнать, какие еще мысли бродят в ее красивой головке.
Они поднялись на борт яхты.
— Принести тебе что-нибудь выпить? — спросила она, стоя у борта.
— Нет, — кратко ответил он.
— Джереми, я сожалею, что подняла этот вопрос, — раздался рядом ее голос. — Но если у тебя нет настроения, я бы лучше поехала домой, чем портить настроение еще и себе.
— Нет, — отрезал он.
— Тогда перестань хмуриться.
— Ты говоришь со мной так, будто я маленький мальчик.
— Сейчас ты ведешь себя именно как восьмилетний парнишка, — она прижалась к нему и сказала грудным голосом: — Хотя должна признать, что ты давно превратился в зрелого, соблазнительного мужчину.
Джереми обнял ее и крепко прижал к себе, жадно целуя ее подставленное лицо, с сожалением констатируя, что она действует на него как наркотик. Как он сможет жить после ее ухода? Три месяца, три года, вся жизнь — ему всегда будет ее мало...
— В машине я думала об этом. — Она приложила палец к его губам и чуть отстранилась. В ее глазах он увидел свое отражение.
— Об этом? — переспросил он, целуя ее шею. Она вздохнула и закрыла глаза. Он спустил с ее плеч верхнюю часть платья и с жадностью взглянул на ее тело — такое прекрасное и отзывчивое на его ласки, что только при мысли о том, что кто-то другой будет касаться его, в нем вскипела ярость. Изабелла вдруг открыла глаза и одним незаметным движением высвободилась из его объятий и подошла к борту, поправляя платье. Облокотившись о перила, она застыла, глядя на темный горизонт.
Джереми встал у нее за спиной и снова привлек к себе жестом, в котором не было ничего нежного. Он испугался, что так же легко и непринужденно она может навсегда исчезнуть из его жизни.
Изабелла чуть повернула голову и прошептала:
— Я думала о том, что три месяца прошли слишком быстро, и жалела, что оставшиеся три не могут продолжаться вечно.
Слова застряли у него в горле. Хватит ли у него смелости быть таким же честным и откровенным с ней?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда на следующее утро Джереми проснулся, Изабелла еще спала. После ее признания он пребывал в странном состоянии. Только одно осталось неизменным: желание обладать ею. Он понимал, что после вчерашнего вечера ему уже никогда не стать прежним. Изабелла изменила его безвозвратно.
Он откинул одеяло, готовясь встать.
— Джереми? — раздался вдруг сонный голос Беллы.
— Я здесь, — снова ложась рядом, сказал он. Нужно что-то делать с этой зависимостью, хмуро подумал он. Рядом с Изабеллой он становится совсем безвольным, и на уме у него только одно — заниматься с ней любовью снова и снова...
— Уже утро? — уткнувшись ему в грудь, спросила она.
Джереми мгновенно возбудился.
— Да, — целуя ее, сказал он. Почувствовав, как сильная дрожь сотрясла ее тело, он улыбнулся. — Голодная?
— Я не ужинала вчера, — согласилась она.
Джереми почти не касался ее, но его откровенный взгляд был осязаем, как прикосновение, и она вспыхнула.
Он положил руки ей на грудь, пальцами лаская соски. Изабелла не удержалась от вскрика.
— О да, ты голодна, — промурлыкал он. Его рука скользнула по ее бедру.
Схватившись за его плечи, Изабелла откинула голову назад и прерывисто задышала.
— Джереми, пожалуйста, — взмолилась она, больше не в силах терпеть мучительно-сладкую пытку.
Он вошел в нее одним сильным неумолимым толчком. Она забилась в его руках пойманной птицей, но только крепче прижала его к себе.
Через несколько мгновений по ее лицу прошла судорога — она уже была в другом измерении, вдали от этого мира. Вскрикнув, Изабелла откинулась на подушки в совершенном изнеможении. Джереми настиг ее спустя секунду. Его напряженные, как тетива натянутого лука, мышцы вдруг расслабились. Он уткнулся лицом в ложбинку между ее грудей и скорее почувствовал, чем услышал, как она прошептала его имя.
В этот момент он понял, что не позволит ей уйти.
* * *Прошло еще два месяца. Джереми стал частью ее жизни, они практически не расставались. В нем было все, что женщина может только пожелать, и даже больше. В какой-то момент Изабелла поняла, что любит его до безумия. Но осознание данного факта уже не страшило ее — когда рядом был Джереми, места страхам не оставалось. Она обрела подлинное счастье и каждый новый день встречала с улыбкой.
Сегодня у Джереми был день рождения. Изабелле хотелось, чтобы этот вечер стал незабываемым для них обоих. К ее безграничному удивлению, Кел поддержал это начинание. Да и вообще, он заметно подобрел к ней в последнее время. Она не знала, в чем крылась причина таких разительных перемен, но не утруждала себя лишними вопросами. Лишь с благодарностью приняла его помощь в организации вечеринки, которая должна была состояться у нее дома.
