Только одно завтра (СИ) - Юлия Леру
Только один шанс. Часть 3
Она не вышла к завтраку, не вышла проводить гостей, сказавшись больной. Не хотелось видеть ни Дана, ни Александра, на разговор с которым Таша настраивала себя целый день.
Гораздо удобнее было бы молчать и ждать, скажет он сам или нет, но она не могла.
Эмоции. Чувства, которыми она жила, обязательно вырвались бы на поверхность, и тогда она могла бы наговорить много лишнего. А Таша не хотела. Она хотела расставить все точки над i по-взрослому, хоть, получается, и вступила в брак без оглядки, как наивное дитя.
Когда Александр вернулся из аэропорта, она притворилась спящей и не сдвинулась с места, даже когда он поцеловал ее в щеку, погладил по волосам и снова спустился вниз — ему нужно было ехать по делам.
Только услышав, как отъезжает машина, Таша поднялась с постели и спустилась к патио, где провела время до приезда мужа, собираясь с силами. Ей нужно было решить все раз и навсегда. Дан, может, и причинил ей боль, но Александр своим обманом ранит не только ее, но и Митю. А Митя для нее был важнее всех.
Речь шла не о миллионах и миллионах долларов.
Речь шла о живых людях.
Она слышала, как Александр зовет ее в доме, но не поднялась с места. Потом раздался голос Элены, которая сообщала хозяину, что хозяйка в саду. Таша увидела, как он идет к ней, и сердце ее сжалось.
А она думала, такое бывает только в третьесортных сериалах. Но ведь богачи и влюбляются в простушек в таких же сериалах. Все по законам жанра.
— Натали, — он подошел и наклонился, и Таша уже привычно подставила губы для легкого поцелуя. — Я соскучился.
Александр опустился на скамью рядом с ней: загорелый, стройный, в голубой рубашке-поло с короткими рукавами. Он выглядел гораздо младше своих тридцати девяти. Через неделю ему исполнялось сорок, и даже если Таша подаст на развод сейчас, он все еще будет женат.
Правда, лишится всего, если их брак будет расторгнут до конца года. Но ведь и она тоже…
— Как ты сегодня? — спросил он, безошибочно почувствовав, что что-то не так.
Таша повернула голову и посмотрела на мужа.
— Не очень. — И, набрав в грудь воздуха: — Мне все известно. Дан рассказал мне о завещании. Я знаю про наследство и про то, что тебе нужно было жениться, чтобы его получить.
Выражение его лица не изменилось, только губы чуть сжались.
— Хорошо.
— Хорошо? — Таша заморгала. — И это все?
— Нет, не все, но мне теперь будет проще. Я хотел рассказать тебе…
Но она перебила:
— Когда, на дне рождения? Или когда отправил бы нас с Митей обратно в Россию, потому что мы больше не нужны?
Она еще никогда не позволяла себе говорить с Александром таким тоном, и его лицо потемнело.
— Вы никуда не поедете. Ты и Митя — моя семья.
Семья? Почему в ее понятие «семьи» не вкладывается слово «обман»?
Александр протянул руки и обхватил ее запястья — мягко, совсем не как Дан, почти ласково. Таша кусала губы, пытаясь удержаться от слез, но сейчас она не могла позволить им пролиться, потому что знала — тогда он обнимет ее, и от ее сил не останется и следа.
— Натали, мне и в самом деле была нужна жена, чтобы получить это наследство. Но ни ты, ни Митя здесь ни при чем.
— Я тебе не верю, — сказала она, заставляя себя быть глухой к его словам и слепой — к выражению глаз.
— Ты на самом деле считаешь, что я мог так с вами поступить? Даже сейчас, узнав меня и увидев, как я отношусь к тебе и Мите? — Она видела, как в Александре медленно закипает гнев, и слова становились все отрывистее и резче. — Если бы мне был нужен фиктивный брак, я бы заключил его в два счета. С итальянкой откуда-нибудь с юга, с той, что не задавала бы вопросов и знала о сделке, а, получив деньги, оставила бы меня в покое навсегда. Я бы не стал жениться ради денег на женщине, у которой есть ребенок. На бывшей жене моего бывшего друга, Натали, ну будь же разумной…
«Разум включи, дура, голову свою включи хоть разок!» — Голос Дана из далекого прошлого прозвучал эхом в голове, и Таша высвободила руки, поднялась и отвернулась, чтобы не видеть лица Александра, когда заговорила.
— Я скажу Мите, что мы пока поживем в России.
— Вам не нужно никуда уезжать.
— После твоего дня рождения, чтобы уж наверняка, мы соберем вещи, — сказала она четко. — Мы уедем, и я скажу Мите, что это временно. А там что-нибудь придумаю. Ты не будешь нам звонить, мне не нужны твои деньги. Я скажу риэлтору, чтобы убрал дом с продажи, и все будет по-старому.
— Ты, я смотрю, готова так просто сжечь все мосты, — сказал он.
Она, не ответив, бросилась прочь.
Таша паковала чемоданы, заливаясь слезами. Не представляла, как скажет Мите, не знала, что скажет друзьям, как будет жить дальше. Она не думала о том, чтобы оставаться здесь — нет, ее разум, испуганный, обиженный, злой, говорил ей, что
