Любимая бывшая жена - Пиппа Роско
Хавьер никогда не был верующим человеком, но ни разу в жизни так часто за короткое время не просил судьбу помочь ему. Он продолжал целовать и ласкать свою жену. Эмили слегка приподнялась со стола, и Хавьер улыбнулся: она всегда была страстной и экспрессивной, но сегодня стала еще несдержаннее. Эмили выкрикивала его имя, требуя поторопиться, но ему не хотелось нарушать их сделку. Он страстно желал свою жену, но знал, как много поставлено на карту, и не мог, не хотел рисковать.
Он дразнил Эмили, снова и снова приближая к оргазму, и наконец она зарыдала от удовольствия и обмякла в его руках. Немного успокоившись, он уложил Эмили в постель, опасаясь, что Сатана будет вертеться у его ног. Эмили попыталась сонно возразить, но он накрыл ее покрывалом и ни слова не сказал кошке, когда та запрыгнула на кровать и устроилась между коленей хозяйки. Хавьер еще долго стоял у кровати и просто наблюдал за своей женой.
Эмили проснулась, ее тело трепетало от нежного удовольствия. Она улыбнулась кошке, которая свернулась калачиком в ее ногах.
Повернувшись, она посмотрела на часы: три часа ночи. Ей стало не по себе. Подобное напряжение она испытывала после поездки с Хавьером в Альгамбру. Эмили знала: если она оставит все, как есть, Хавьер никогда не объяснится с ней до конца. Но, с другой стороны, она сама струсила и не стала его больше ни о чем расспрашивать.
Аккуратно, чтобы не потревожить кошку, она откинула одеяло, надела халат и спустилась вниз. В доме, окутанном тьмой и освещенном только лунным светом, царила совсем другая атмосфера. В гостиной она увидела, насколько резкими были изменения, которые она внесла в их дом. Она думала, что Хавьер спит на диване, но его там не было. Ее кожа покрылась мурашками. Если бы не лунное сияние на его белой рубашке, Эмили не заметила бы его во внутреннем дворике.
Она наблюдала за Хавьером дольше, чем следовало бы, пытаясь собраться с силами, потому что интуитивно знала: все, что будет сказано дальше, окажется разрушительнее той черты, которую она провела между ними.
Ни один из них не мог так жить дальше. Она открыла дверь во внутренний дворик и босиком прошагала к Хавьеру, который сидел на ступеньках, ведущих к нижнему уровню бассейна. Он не двигался, но она знала, что он чувствует ее присутствие.
Она открыла рот, чтобы заговорить, но он опередил ее:
— Почему ты тогда не вернулась?
Глава 9
Эмили обрадовалась, что, спрашивая, Хавьер не смотрел на нее. Хорошо, что она не видела выражения его лица, когда он задавал свой невыразительный вопрос. Она резко выдохнула, словно выталкивая из себя обиду и чувство вины.
Вот оно — то, от чего она пряталась прошедшие шесть лет. Она села рядом с ним на ступеньку, не касаясь его, хотя чувствовала тепло его тела.
— Мама познакомилась со Стивеном, когда мне было около одиннадцати, — начала она, зная, чего он ожидает от нее. — До этого мы были только вдвоем. Маме было семнадцать, когда она зачала меня. Она злилась на родителей, которые не одобряли ее, и искала любовь совсем не там, где нужно. — Эмили пожала плечами. — Они выгнали ее из дома. Но, уверяю тебя, я никогда не чувствовала себя обделенной. Мама очень оберегала меня. Она рассказывала мне чудесные сказки о феях, вечеринках, магии и цветах. — Эмили вспоминала детство, полное ярких переживаний, смеха и любви. — Ей было нелегко. Она много работала, ей приходилось брать меня с собой на уборку, пока я не подросла до детского сада и школы. Иногда вместо ужина она пила только горячую воду или ела кашу. Без помощи родителей семнадцатилетней девушке было тяжело. Все изменилось, когда она встретилась со Стивеном, но, к сожалению, изменилась и моя жизнь…
Эмили вспомнила, как ее мать испытала облегчение от того, что она сможет разделить со Стивеном свое бремя.
— Он сделал маму счастливой. С ним она почувствовала себя в безопасности.
Эмили совсем не думала о безопасности в утро своей свадьбы с Хавьером. Она была во власти безрассудного и опасного чувства и в глубине души наслаждалась тем, что ее свадьба не похожа на свадьбу матери.
— Я очень хотела, чтобы она была счастлива, — честно сказала она. — И я действительно не стремилась быть избалованным единственным ребенком, который ревнует свою мать к мужчине. — Слеза медленно скатилась по ее щеке. — Мама постепенно изменилась. Она перестала быть яркой и живой, какой была, пока я не выросла. Я видела, как она теряет часть себя из-за человека, которому было все равно. Хотя Стивен не требовал и не ожидал, что она поставит его на первое место, он просто позволил этому случиться. Он брал и брал, а мама только отдавала. Она вращалась вокруг него, как Земля вокруг Солнца, — объяснила Эмили, и у нее перехватило дыхание. — И я не хотела стать такой, как она, рядом с тобой.
Слова Эмили поразили Хавьера, как удар в живот, и он отчасти пожалел, что задал ей этот вопрос. Если ранее он переполнялся гневом и обидой, то теперь ему казалось, что по его венам струится яд.
— Эмили…
Она подняла руку, останавливая его.
— Ты не виноват, Хавьер. И я не виню тебя, — произнесла она достаточно быстро, чтобы он поверил. — Но я не говорила по-испански и никого здесь не знала. Я отложила защиту диплома, чтобы остаться с тобой. Я стала ждать, когда ты вернешься домой, чтобы вместе провести выходные и просто поговорить. И даже тогда мне нечем было с тобой поделиться, только рассказать о том,
