Вера Ирвинг - Сыграй любовь

— Для печеной картошки не нужен рецепт. Ты просто берешь и печешь ее.

Джон обиженно посмотрел на него.

— Ладно, неважно, — сжалился над ним Гарри.

— А я приготовил салат, — вдруг встрял Патрик.

Стефани молча смотрела на Гарри, недоумевая, как он умудряется с ними справляться и как он может так долго терпеть их глупые выходки.

Но Патрика было не остановить. Он был ничем не хуже своего брата и намеревался доказать это.

— Я даже приготовил для него специальный соус, о котором вычитал в книге! — гордо добавил он.

— Ну да? И кто же прочел тебе эту книгу? — издевательски осведомился Джон.

— Эй, ты ведешь себя как придурок, — не остался в долгу Патрик.

Да, приятный вечерок мне предстоит, подумала Стефани, пряча улыбку.

— Вы, оба, заткнитесь! — не выдержал Гарри. — Сколько можно?!

Но Патрик и Джон словно не слышали его. Они уже были готовы наброситься друг на друга с кулаками.

— Если вы не угомонитесь, я соберу всю еду, и мы вдвоем со Стефани поедем ужинать к ней домой и там съедим все без вас.

Гарри уговаривал их, как детей. Но близнецы и не думали прекращать свару, они были готовы разорвать друг друга на части. Кулак Патрика уже готов был опуститься на голову Джона, и Гарри рванулся к ним, чтобы остановить драку. Он протянул руку, пытаясь схватить Патрика за запястье, но не рассчитал и локтем задел Стефани.

— Ой! — вскрикнула Стефани, почувствовал такую сильную боль, что потемнело в глазах.

— Боже, что я наделал… — испуганно прошептал Гарри и бросился к своей случайной жертве. — Стефани, прости меня.

Боль быстро прошла, но левая часть лица онемела.

— Со мной все в порядке, — тихо сказала Стефани, прижимая руку к пострадавшему глазу.

— Ты ударил ее! — громко, с негодованием воскликнул Джон. — Ты ударил женщину!

— Господи, Гарри, — подхватил Патрик, — зачем ты ударил Стефани?!

— Ради Бога, заткнитесь! Я не нарочно. Вас стал разнимать и случайно угодил локтем в глаз Стефани. Патрик, открой дверь. Свежий воздух не помешает.

Стефани попыталась открыть пострадавший глаз, но у нее не получилось, острая боль вновь пронзила все лицо. Здоровый глаз тоже видел нечетко, в каком-то тумане. Комната и ее обитатели плыли в серой дымке.

Гарри быстро подхватил Стефани на руки, отнес в комнату и положил на кровать. Затем схватил со стола лампу и направил ее в лицо Стефани, чтобы удостовериться, что она не так уж сильно пострадала.

— Ну что? Я выгляжу ужасно? — слабым голосом спросила Стефани.

— Да вообще-то ничего хорошего, — виновато констатировал Гарри, — слишком сильным был удар. Прости, я не хотел задеть тебя, просто ты подвернулась под руку. Это случайность.

— Не извиняйся, я все понимаю.

Стефани посмотрела на Гарри, который выглядел сейчас провинившимся ребенком. Это было очень мило.

— Мне жаль, но, похоже, у тебя будет синяк, — извиняющимся тоном сказал Гарри.

— Нет! — взмолилась Стефани. — Нет, мне нельзя!

— А кому можно? — резонно спросил Гарри.

Стефани в ужасе представила, как газеты, узнав о случившемся, запестрят броскими заголовками: «Дочь герцога Ярдли с бланшем под глазом», «Синяки под глазами сейчас в моде»… А что подумают о ней люди, увидев ее в таком виде?

Но, осознав, что находится далеко от дома, Стефани сразу же успокоилась. Если Хлоя не проговорится, то никто никогда и не узнает, где она находится. Итак, оставалась только одна проблема — как быть с учениками. Уж кто-кто, а дети не преминут воспользоваться случаем и будут насмехаться. Один Энди чего стоит, это он только на первый взгляд кажется милым и застенчивым.

— Синяк должен пройти в ближайшие два дня, — попытался успокоить ее Гарри.

Стефани это тоже не устраивало, ведь у нее завтра урок. Вот если бы синяк прошел сегодня…

— Я сейчас принесу что-нибудь холодное. Нужно срочно приложить к глазу, чтобы не стало хуже.

Гарри направился к двери, где топтались Патрик и Джон.

— Ребята, не мешайте мне. Займитесь лучше ужином, — сурово распорядился Гарри. — Ведь ужин не отменяется.

Поняв, что сейчас Гарри лучше не перечить, близнецы отправились в кухню заканчивать приготовления к ужину, который с каждой минутой терял свою торжественность.

— Гарри, — позвала Стефани.

— Что? — спросил он, заглядывая в комнату.

— Принеси мне, пожалуйста, зеркало.

— А… Ты уверена, что хочешь видеть себя сейчас? — попытался отговорить ее Гарри.

— Не уверена. Но все же принеси его, Гарри, будь так добр, — проявила настойчивость Стефани. — Я должна увидеть свое лицо, как бы оно ни выглядело.

Пока Гарри ходил за зеркалом, Стефани попыталась представить, как она теперь выглядит. Зрелище, должно быть, не из приятных. Она всегда тщательно следила за собой, заботилась о своем внешнем виде, расстраивалась из-за каждого прыщика, а тут такое! И с этим ужасным синяком ничего нельзя сделать.

Слезы потекли из ее глаз ручьем. Стефани так сильно устала за эту неделю, что хотела просто отдохнуть, провести время в компании приятных ей людей, но на деле все обернулось иначе. Теперь еще нужно будет заботиться о пострадавшем глазе.

Хорошо хоть, один глаз, а не оба сразу, попыталась успокоить себя Стефани.

Через несколько минут вернулся Гарри, неся небольшое зеркало. Он протянул его Стефани, встал возле нее в ожидании ее реакции. К его удивлению, Стефани довольно спокойно произнесла:

— Со мной было что-то подобное несколько лет назад, когда я скрывалась от папарацци. Один из моих телохранителей случайно задел меня, и после этого мне пришлось недели две сидеть дома и никуда не выходить.

Договорив, Стефани похолодела. Она поняла, что наговорила много лишнего.

— Папарацци? — ничего не понимая, переспросил Гарри. — Телохранители? Что за чушь?

Стефани кусала губы, ругая свой длинный язык на все корки.

— Это было… давно… я как-нибудь, — промямлила она.

В итоге ничего вразумительно она так и не произнесла. Сейчас она не могла рассказать Гарри правду, если вообще когда-нибудь собиралась ее рассказывать.

Гарри же всем своим видом давал Стефани понять, что ждет от нее внятного ответа. Но Стефани молчала, потупив взгляд. В итоге Гарри ничего не оставалось, как прервать слишком затянувшуюся паузу:

— Скоро тебе придется ответить на ряд вопросов.

Стефани прекрасно знала, что это будут за вопросы, и поэтому здорово испугалась. Она была не готова говорить правду. С одной стороны, она не хотела лгать, а с другой, не могла рассказать Гарри всю правду о себе и о своей семье. Любая ложь всегда жестоко терзала душу Стефани. Она до сих пор переживала из-за того, что не открыла своему отцу правды. Но, сделай Стефани это, сейчас бы ее здесь не было. Она сидела бы под замком, и за ней ежеминутно бы следили несколько охранников.