Виктория Лайт - Враг семьи

Мелани поспешно кинула яблоко на стол, словно обнаружила там червяка.

— Я совершенно не хочу есть, — пробормотала она.

— Вот и отлично. — Алан просиял. — Тогда встречаемся через пятнадцать минут возле бассейна, хорошо?

Мелани кивнула и заторопилась к себе, чтобы взять купальник. Мысль о том, что Алан Бэкуорт находит ее общество приятным, льстила ее самолюбию. Несмотря на то, что ее сердце занято другим мужчиной, она с превеликим удовольствием поплещется с Аланом в бассейне.

Тем более, с горечью припомнила она, что Феликс просто исчез после ночи любви, оставив ей лишь оскорбительную записку.

8

Кэтрин Саундфест стояла в картинной галерее особняка и, чуть раздвинув тяжелые шторы, наблюдала за Мелани и Аланом, которые как маленькие дети плескались в бассейне. Красивое лицо Кэтрин выглядело непривычно изможденным и старым. В два часа ночи ее разбудил звонок мужа, и с тех пор она уже не сомкнула глаз. Нужно было дождаться Колина, чтобы передать ему слова отца… Но и потом, когда сын уехал, Кэтрин не могла уснуть и все мерила шагами свою огромную бледнолиловую спальню.

То, что сказал Дуглас, не укладывалось в голове! Кэтрин хорошо знала мужа и знала, что он никогда не бьет тревогу по пустякам. Там, где можно было промолчать, Дуглас Саундфест молчал и не беспокоил родных. Поэтому ночной разговор представлялся Кэтрин в особенно мрачном свете.

— Похоже на то, что последние неприятности — не простое совпадение, — сказал Дуглас по телефону. — Боюсь, что ктото целенаправленно, давно и весьма успешно под меня копает.

— Что ты имеешь в виду? — воскликнула Кэтрин.

— Мы на грани разорения, Кэти. И спасти нас может только чудо.

Новая волна мучительного, липкого страха накатила на Кэтрин, и она на секунду закрыла глаза. Разорение! Кошмарное слово для девушки, которая выросла в состоятельной семье и ни в чем не знала отказа до тех пор, пока ее отец не увлекся сомнительными спекуляциями и не был объявлен банкротом.

Юная Кэтрин Гилберт была красива и тщеславна. Ее гордость невероятно страдала оттого, что молодые люди, которые раньше осаждали ее дом и клялись в любви, теперь едва здоровались на улице. Подруги лицемерно выражали сочувствие и приезжали на дорогих машинах посмотреть на крохотный домишко в бедном квартале, арендованный Гилбертами на три месяца — на большее не хватило денег.

Кэтрин пришлось искать работу, но кому была нужна прелестная белоручка из высшего света, не умеющая ничего, за что стоило бы платить деньги? Для продавщицы она была слишком высокомерна, для няни — невнимательна, для гида — невежественна.

К тому же необычайная красота девушки, привлекавшая в свое время в дом Гилбертов всю золотую молодежь города, теперь пользовалась не меньшей популярностью. Но, увы, в других кругах. С Кэтрин заговаривали на улице плохо одетые развязные молодые люди, от которых разило потом и спиртным и сомнительного вида мужчины с кричащими галстуками. Ей предлагали стать содержанкой и участвовать в подозрительных постановках, работать в варьете, где в конце представления девушки скидывают с себя всю одежду, и разносить напитки в клубах для мужчин.

За пару месяцев такой жизни Кэтрин, не догадываясь о том, что ее красота и гордый вид попросту отпугивают приличных мужчин, прониклась твердым убеждением, что среди людей с годовым доходом менее ста тысяч долларов нет ни одного порядочного человека. Изза этого она еще сильнее возненавидела нищету, их домик с картонными стенами, весь пропахший запахом еды, подгоревший омлет, который ей лично приходилось готовить по утрам, бесшабашное хвастовство отца, уверявшего, что не сегодня — завтра они вернут себе былое положение и все, кто отвернулся от них в минуту беды, горько пожалеют об этом.

В тот день, когда Кэтрин наконец получила должность продавщицы в большом универсальном магазине, она познакомилась с Эриком Саундфестом. Все произошло довольно банально. У Кэтрин порвался пакет с фруктами, и молодой человек, который вышел из машины, чтобы купить сигареты, бросился ей на помощь. Черные кудри Кэтрин в сочетании с фиалковыми глазами поразили Эрика в самое сердце. Он заговорил с девушкой, удивляясь ее манерам и красоте, которые никак не вязались с дешевой одеждой и сумкой, полной продуктов. Эта Кэтрин с лучистыми глазами абсолютно не походила на девушку из рабочего квартала, куда Эрик проводил ее тогда.

Вскоре все разъяснилось. Кто же не слышал в то время о разорении знаменитого банкира Джеймса П. Гилберта! Хотя Саундфесты совсем недавно переехали в Орегон и не были лично знакомы с Гилбертом, они знали о его печальной судьбе. Эрик был не из тех, кто ставит деньги выше любви. Он начал ухаживать за Кэтрин, не обращая внимания на недовольство своей семьи.

Поначалу Кэтрин была на седьмом небе от счастья. Эрик не особенно нравился ей — он был мал ростом, лопоух и слегка картавил. Но его костюмы были безупречны, машина стоила бешеных денег, а в запонках и булавке на галстуке поблескивали настоящие бриллианты. Кэтрин благоразумно решила не отвергать столь щедрый подарок небес.

Впрочем, в Эрике ей не нравилась не только внешность. Он чемто напоминал Кэтрин ее отца. Он был болтлив и несерьезен, легко загорался и быстро остывал. Не любил упорно трудиться и предпочитал разглагольствовать с умным видом в компании женщин, а не претворять свои идеи в жизнь. Одним словом, он был ненадежен, и инстинкт подсказывал Кэтрин, что не стоит связывать с таким мужчиной свою судьбу.

Но выбора у нее не было. Работу Кэтрин потеряла через неделю, когда неприветливо поговорила с придирчивой покупательницей. Отец, вместо того, чтобы сохранить тот жалкий капитал, что им удалось сберечь после катастрофы, вложил его в новое рискованное предприятие. В отчаянии Кэтрин стала намного ласковее к Эрику, одновременно намекая, что в отношении нее у мужчины должны быть лишь самые серьезные намерения. Когда Эрик пригласил ее к себе познакомиться с родителями, Кэтрин поняла, что первый раунд остался за ней.

Но это было только начало. Она сознавала, что Саундфесты не в восторге от того, что младший сын захотел ввести в дом дочь банкрота. Она успела достаточно разузнать о Саундфестах и знала, что это вдумчивые, осмотрительные люди, не склонные к опрометчивыми поступкам. Взбалмошный Эрик был исключением в родной семье. Кэтрин не сомневалась, что если родители запретят ему жениться на ней, он поступит вопреки их воли. Но много ли ей будет от этого радости, если они лишат его наследства и средств к существованию? Она была дочерью банкрота. Становиться женой нищего она не собиралась.