Дора Морган - Лунное пламя

— Тебе надо уходить, Грейс, — прошептал Фред.

Но его взгляд говорил совсем о другом. Никогда прежде один лишь взгляд не возбуждал ее так. Никогда мужчина не вызывал в ней такой страсти. Она хотела его любить, ему отдаться.

Грейс облизнула вдруг пересохшие губы.

— А что будет, если я останусь?

Фред пожирал ее взглядом.

Она молча выдерживала его взгляд и ждала ответа.

— Не искушай меня, — наконец хрипло выдохнул Фред.

— Я хочу соблазнить тебя, Фред. Пожалуйста, целуй меня! — тихо произнесла Грейс, глядя ему в глаза.

— Это опасно, Грейс. — Его взгляд был бесконечно грустен. — Если мы не остановимся, обратного пути не будет.

— Я не хочу останавливаться.

— Не дразни меня! Это не игрушки!

— Знаю. — Она больше не пыталась скрывать свое желание. — Просто переспи со мной, Фред.

— Ты даже не представляешь, Грейс, как я хочу тебя. Но я не желаю причинить тебе боль. Ты знаешь, что я не могу остаться и что-либо тебе обещать.

— Ты не обязан ничего мне обещать, Фред. Я знаю, что ты уйдешь. Но сейчас давай не будем думать об этом.

Фред займется с ней любовью и бросит ее. И ее сердце опять будет разбито. Но сейчас это не имело значения.

— Да, правда, — прошептала она и потерлась головой о его широкое плечо.

Не делай этого! Она заслуживает лучшего парня! — завопил его внутренний голос, когда Фред прижал Грейс к себе. Но на этот раз он не внял предостережению. Она хотела его. И он ее тоже хотел. Да что там — хотел. Желал!

Как же она прекрасна! Огненные волосы блестящими волнами струились по ее плечам. Розоватая кожа и темные глаза — самая желанная и самая красивая женщина на свете. Одного лишь взгляда на нее достаточно, чтобы желание взлетело до небес.

— Иди сюда! — простонал Фред и еще крепче прижал к себе.

Он осторожно отнес ее на кровать. От ее красоты кружилась голова. Она походила на богиню. И она принадлежала ему. Правильно это или нет, но он хотел ее, и она хотела его. Только на эту единственную ночь.

Грейс всегда чутко спала, поэтому сразу открыла глаза, когда Фред встал с кровати, осторожно поднял джинсы, надел их.

О нет! Он уходит! Сейчас, после того как она подарила ему свое сердце. Она влюбилась в него безумно и окончательно за эту ночь. Не желая того. Просто так получилось.

Ясно, он испытывал совсем не те чувства, что она. Он хотел уйти украдкой, как бы сожалея о ночи. Ее сердце сжалось. Она не могла не думать о их поцелуях и нежности. Эта ночь была невероятной, сказочной… Нет, Фред не уйдет. Наверное, ему просто нужно в ванную.

Грейс с улыбкой потянулась.

Он замер.

— Ты проснулась?

— Куда ты идешь?

— Светает. Мне нужно на работу.

Нежность последней ночи без следа исчезла из его голоса.

Значит, она права. Фред больше ее не хочет. Грейс чуть не закричала от злости и боли. Но он не должен заметить, что с ней. Он ведь ничего ей не обещал. Так чего она ждала?

Ну не клятв любви и не нежных слов. Но все же чуть больше, чем такое пренебрежительное отношение. Она вспомнила о его кошмаре и об именах, которые он выкрикивал: Клер и Дженнифер. Подружки? Или, может быть, он был даже женат?

Она резко села.

— Хочешь улизнуть, ни слова не сказав.

Он помялся, прежде чем с виноватым видом ответить:

— Грейс, прошлая ночь была чудесной. Но то, что мы сделали, неправильно.

— По-моему, пару часов назад ты иначе думал.

— Да, наверное. Если бы я думал головой, этого бы не случилось.

— Ты женат?

— Нет.

Почему-то она почувствовала облегчение.

— Ты жалеешь, что мы переспали?

Похоже, это действительно мучает его. И ей тоже стало мучительно от его взгляда.

— Извини, что я бросилась тебе на шею.

— Черт возьми, Грейс! Я точно знал, что будет именно так. Я тебе говорил, что не могу ничего обещать. Чего ты ждала? Предложения руки и сердца?

— Конечно нет.

Она скрестила руки на груди и пронзительно на него смотрела.

— Значит, тогда все в порядке.

— Черт возьми, Фред. Я не дура. Мы любили друг друга, потому что оба хотели этого. Только поэтому!

Выражение его лица стало еще мрачнее.

— И мне тоже понравилось. Даже очень. — Она сглотнула. — Но я не из тех женщин, с которыми ночью развлекаются, а на следующее утро уходят молча.

Он немного помедлил и кивнул.

— Ты права. Неправильно уйти, не сказав ни слова. — Он пятерней пригладил волосы. — Тем не менее мне нужно идти. Через пару часов, когда Дженни проснется, у тебя тоже начнется напряженный день. Постарайся поспать хоть еще немного. И сегодня вечером не жди меня. Я буду очень поздно.

Он взглянул на дверь.

Он явно хочет поскорее от нее уйти.

Грейс с большим трудом сдерживала слезы. Фред не должен видеть, что с ней творится.

— Хорошо, я постараюсь.

Кажется, он почувствовал облегчение.

— Скажи Дженни, что я желаю ей поскорее поправиться!

Фред ушел, и она дала волю слезам.

— Смотри-ка, Дженни, еще немного покрутим эту штуку, и у нас будет самое лучшее в мире персиковое мороженое!

Ее дочка с высоко поднятой ногой сидела в тени большого вяза. Еще несколько дней назад мороженое вызвало бы лавину восторгов, но сейчас Дженни лишь пожала плечами. На костылях, которые им дали в больнице, она могла едва передвигаться и вскоре вовсе прекратила попытки ходить. Она чувствовала себя несчастной и тосковала.

— Знаешь что, солнышко? Ты могла бы мне помочь.

Дженни покачала головой.

— Я не хочу помогать. Очень жарко. Я хочу идти купаться.

Грейс указала на гипс:

— Ты же знаешь, что нельзя.

— Но мне жарко! Очень, очень жарко!

— Мне тоже, Дженни. — Грейс почувствовала, что ее терпение иссякает. — Почему ты не рисуешь и не играешь?

Она указала на корзину, полную всякой всячины, которую поставила возле Дженни.

— Но мне жарко!

— Прекрати! — рассердилась Грейс.

Но в тот же момент устыдилась своей несдержанности. У ребенка нога в гипсе, а солнце печет вовсю. Дженни не виновата, если куксится и капризничает.

— Извини, что я накричала на тебя. А давай сегодня вечером поедем в пиццерию? Там будет замечательно прохладно.

На самом же деле сейчас Грейс не могла позволить себе такой роскоши, как ресторан. Но ради Дженни…

Дочка изумленно расширила глаза и кивнула. Но ее грустная мордашка не просветлела.

Грейс глубоко вздохнула. Деньги — не единственная ее проблема. Фред! Прошло уже три ночи с тех пор, как она лежала в его объятиях, забыв обо всем на свете. Если бы она тогда сохранила хладнокровие!