Джилл Бейкер - Полночный блюз

— Мамочка, у меня для тебя подарок.

Эдди, застилавшая кровать в спальне Рори, с улыбкой обернулась к дочери:

— В самом деле? Давай-ка посмотрим.

Рори протянула ей пустую стеклянную банку с плотно завинченной крышкой. Девочка раскрасила стекло цветными вощеными мелками.

— Ты можешь взять ее с собой, когда уедешь. Там внутри моя любовь. Только не открывай крышку, а то она сразу улетит.

У Эдди сжалось сердце.

— Ох, милая, это чудесно! — Она с трудом справилась с охватившем ее умилением. — Но, доченька, я ведь уезжаю только через две недели. Это Дэвид уезжает завтра. Он должен вернуться домой и подготовиться к гастролям.

— Я знаю, — тихо ответила Рори, теребя вышитый бабочками фартучек.

— Ты будешь скучать по нему, да? — спросила Эдди.

Рори кивнула, не поднимая головы.

— Я и ему сделала такую. Хочешь посмотреть?

Эдди непроизвольно приложила руку к губам, сдерживая изумленное восклицание. Это была другая банка, такая же, как та, которую подарила ей Рори.

— Может, ты отдашь ее Дэвиду? — предложила Эдди. — Он сейчас в саду.

Обрадованная Рори выбежала из комнаты, а Эдди подошла к окну и, раздвинув занавески, посмотрела на лужайку перед домом. Она увидела улыбающегося Дэвида, который приветствовал Рори, стоя у грядки с зеленым горошком. Он присел на корточки, чтобы им было удобнее разговаривать, и бережно принял подарок. Эдди заметила, как трепетно он обнял Рори.

«Рори нужен отец», — вспомнилось Эдди. Дэвид сказал это зимой, когда впервые приехал сюда. Мог ли он тогда предположить, что всего спустя полгода сам окажется претендентом на эту роль? Плотно задернув занавески, Эдди прошла в гостиную.

«Да, — призналась она себе, — Дэвид — это блестящий вариант. Наилучший…» Правда, есть одно «но» — он ненадежный человек. Если он однажды смог присвоить песню, то кто поручится, не похитит ли он сердца матери и дочки, чтобы затем подло сбежать, без следа растворившись в ночи?

Но Эдди спросила себя: «Разве обманщик возился бы и играл с твоим ребенком, терпеливо снося ее бесконечные вопросы?» Эдди через приоткрытую дверь всматривалась в фигуру широкоплечего стройного мужчины, безмятежно работавшего в саду. Рядом возилась ее розовощекая белокурая дочурка.

«Этот «бесчестный человек» открыл тебе твою музыку, помог справиться с горем от потери близких», — твердил внутренний голос. Эдди потрясла головой, пытаясь избавиться от обуревавших ее мыслей.

«Ведь тебе же нравится, когда он обнимает тебя. Разве нет? От его поцелуев ты на седьмом небе от счастья. И ты каждый день мечтаешь заняться с ним любовью. Не обманывай себя. И пусть Рори получит отца, которого ей так не хватает».

«Почему ты так уверена, что он вообще хочет быть отцом или мужем? — мысленно спросила себя Эдди. — У него наверняка полно женщин по всей Америке. Почему ты решила, что он расстанется с ними ради тебя и Рори?»

Держась за руки, Дэвид с Рори подошли к крыльцу. Рори, пританцовывая, взлетела по ступенькам. Дэвид с любовью наблюдал за ней. Увидев Эдди, он сообщил ей:

— Мы с Рори заключили соглашение. Она сегодня вечером останется с Мартой, а я приглашаю тебя на ужин. Кстати, с меня причитается новый чемодан.

— Ужин? Звучит очень мило. Однако чемодан здесь при чем?

— Разве мы можем допустить, чтобы Аврора Блу Резерфорд поехала в свое первое турне со старым чемоданом?

— О, Дэвид!

— «О, Дэвид!» — это очень верно. Может быть, я сегодня перегрелся на солнце, но решено — малышка поедет с нами. Звони Марте и сообщи, что ей предстоит стать няней на гастролях.

В ресторане округа Браун царила романтическая атмосфера сельской старины. Столы украшали букеты цветов и зажженные свечи. Эдди заказала только салат, поскольку была не голодна и уже немного опьянела от первого бокала вина.

Дэвид поднял голову и спросил шутливо:

— Что с тобой? Уж не повлияла ли окраска волос на твои речевые центры? Что-то ты сегодня необычайно молчалива.

Эдди состроила в ответ недовольную гримасу, прислонилась к стенке деревянной кабинки и произнесла:

— Правда хорошая музыка? Знаешь, я называю такие песни «Полночный блюз».

— Что-то новенькое. Я уже знаю «Миссисипи-блюз» и «Чикаго-блюз», но «полночный»?

— Представь, что ты сидишь уже за полночь и изливаешь свое сердце гитаре. Тебе это должно быть знакомо — ты же сам много песен написал таким образом.

— Однако готов поспорить на что угодно, что блюз передает настроение грусти и одиночества.

Эдди кивнула:

— Да, когда утро еще не скоро.

— И хочется утолить жалость к себе. Вот тут и наступает пора творчества.

— Я считаю, что не следует жалеть себя. Я, например, раньше слишком часто потакала себе по разным поводам до того… до того, как ты приехал.

— Неужели? — Взгляд Дэвида скользнул по ее лицу, опустился вниз, на ее грудь. — Ты великолепно выглядишь в этом платье.

Эдди потупилась и стала смущенно разглаживать юбку.

— Я буду скучать по тебе, Эдди, понимаешь! — воскликнул Дэвид.

— Ну мы же с тобой решили, что так будет лучше для Рори, побыть пару недель дома, поскольку почти все лето ей придется провести в разъездах. Кроме того, в Лос-Анджелесе ты пробудешь всего две недели.

— Две недели полночных блюзов. Наверное, я уже привык чувствовать себя здесь как дома.

— Очень рада. Тебя здесь будет не хватать.

В словах Эдди прозвучал прозрачный намек. Да разве можно скрыть от него или от себя, что ей его будет не хватать? Эдди с трудом представляла, как сможет выдержать время разлуки. Она будет безумно скучать по Дэвиду! Как он потрясающе выглядит сегодня, хотя явно не прилагал для этого никаких усилий. На нем старые джинсы и тонкая черная футболка, под которой перекатываются упругие мышцы. Он сложен как античный атлет. А какие у него густые и длинные ресницы! Таким позавидовала бы любая девушка.

В этот момент официант принес заказ. Дэвид принялся за бифштекс с зеленью, а Эдди начала есть филе из лососины, искоса посматривая на точеный профиль своего спутника. Когда Дэвид склонился над тарелкой, на лоб ему упала сверкающая прядь волос.

Как же ей будет не хватать Дэвида! Может, он не догадывается, насколько она к нему неравнодушна? В ресторанном полумраке никто не мог увидеть, как Эдди сбросила одну туфлю и легко коснулась его ноги.

Дэвид поднял голову. Улыбаясь, он дожевывал кусок бифштекса. Эдди смотрела в бокал, невозмутимо потягивая вино.

Эдди не отступала. Под столом она продолжала гладить его — снизу и до коленки. Затем стала пробираться выше.