Властелин ее желаний - Ребекка Уинтерз
Вместе им удалось бы убедить ее родителей. У них была бы скромная свадьба, дети и небольшой уютный дом. Они бы стали мужем и женой и были бы всегда вместе. Фауста чуть не сошла с ума, пока ждала его в отеле. Она твердо решила признаться ему в любви. Он был для нее дороже самой жизни.
Она не ожидала такого поворота. Никто и ничто не смогло бы в полной мере подготовить ее к тому, что он рассказал. Ему удалось узнать, кто его родители, это ее обрадовало. Но то, что ее возлюбленный оказался единственным наследником трона соседнего королевства, совершенно выбило у нее почву из-под ног.
Нико, несомненно, разрывался на части. Да, ему хотелось пойти по стопам своего родного отца, если не из честолюбия, то из желания почтить таким образом память короля Карло. Пережитое им хорошо подготовило его к таким непростым обязанностям. Фауста лишь проговорила это вслух, она понимала, что в глубине души Нико уже принял решение.
Принцесса сокрушалась, ведь ей очень хотелось быть обыкновенным человеком и вести размеренную, спокойную жизнь. Ограничения, наложенные на нее ее благородным происхождением, расстраивали Фаусту. Еще во время коронации Энрико, она сказала сестре, что не хочет замуж за принца и ничто не заставит ее изменить своего решения. Сестра лишь улыбнулась и посоветовала серьезнее относиться к своим желаниям.
Дрожь пробежала по ее телу.
Она действительно по уши влюбилась в местного доктора, который по иронии судьбы оказался сыном короля. Ее губы тронула горькая усмешка.
Для Фаусты все бесповоротно изменилось. Она всю жизнь будет любить Нико, это правда. Ее охватила печаль, он оказался не тем, за кого она его принимала. Все изменилось.
После завтрака они с Нико отправились в приют, она старалась сохранять присутствие духа. Фауста не собиралась портить ему настроение. Происходящее, вероятно, немало радовало Нико а она не была эгоисткой.
Нико достиг своей цели — он знал, кто он и откуда. Если бы она только знала об этом до того, как влюбилась.
Дети играли во дворе. Нико и Фауста припарковались неподалеку и вошли в приют.
— Нравится? — Фауста предвкушала его реакцию.
Этим утром на нем были свободные льняные брюки и легкая рубашка. Он был таким красивым! У Фаусты защипало в носу.
Оглядевшись, он присвистнул:
— Эту комнату невозможно узнать.
Монахини поставили передвижную магнитную доску. К ней было прикреплено большое количество ярких цветных снимков детей, распечатанных здесь же, на новых принтерах. Фотографии были подписаны. Нико тщательно изучил каждую.
— Смотри-ка, а вот снимок моего тезки.
Фауста улыбнулась:
— Николо милый мальчик, он рыжий, как солнце, и без ума от всего, что связано с компьютерами. Теперь его больше ничего не интересует. Возможно, в будущем он станет компьютерным гением.
Нико поднял на нее взгляд, и она почувствовала, как по венам разливается пламя.
— Если так, это будет и твоя заслуга. Фауста, не знаю, что сказать, я просто потрясен тем, что ты сделала. Это настоящее чудо.
Ее сердце забилось с удвоенной силой.
— Мне очень понравилось учить детей. Они сообразительные и схватывают все на лету. Думаю, мне бы понравилось работать в начальной школе.
Он сделал пару шагов ей навстречу.
— Почему ты не попробуешь себя в этом?
— Не думаю, что отец бы это одобрил.
Выражение его лица стало почти суровым.
— Сколько ты еще здесь пробудешь?
— Я собиралась уехать сегодня вечером.
— Без тебя они не справятся.
Она лишь усмехнулась:
— Не переживай, монахини тоже посещали мои уроки.
— Но это будет не то.
— Да, ты прав. Я буду скучать по ним, но я найду чем отвлечься.
— О чем ты?
— Когда я вернусь домой, то собираюсь продолжить то, что начала здесь. Я лично посещу местные детские дома. Пока я не знаю, сколько их, но подготовлюсь. После я открою сбор средств и на вырученные деньги куплю новые компьютеры и принтеры.
Это будет мой проект. Я хочу дать возможность всем детям учиться.
В комнату словно по команде прибежала орава детишек и нетерпеливо расселась за столами.
— Дети, до того, как вы начнете, познакомьтесь с доктором Барзотти. Он тоже жил здесь в детстве.
— И долго? — спросила Тереза.
— Десять лет, — ответил Нико.
— Вас усыновили?
Фауста украдкой, с боязнью, бросила взгляд на Нико. Ей оставалось только догадываться, что он чувствует.
— Нет, но у меня были хорошие друзья, которые присматривали за мной. Правда, в то время у нас не было ни таких компьютеров, ни такой отличной учительницы, как синьорина Россиано.
— Она не монахиня, — выпалил Сержио.
Нико улыбнулся мальчишке:
— Это плохо или хорошо?
— Хорошо, с ней весело.
— Это правда. — Нико бросил взгляд в ее сторону. — С ней не только весело, она — самый добрый человек, которого я знаю.
Фауста покраснела.
— Дети, доктор Барзотти — мой хороший друг, — вмешалась она. — Мы собираемся научить вас копировать текст и другую информацию, чтобы вы смогли дальше сохранить, изменять и пользоваться собранной информацией. — Она улыбнулась. — Приступим?
Нико быстро освоился и принялся помогать ее ученикам. Занятие длилось пару часов, после она объявила, что у нее оно будет последним.
— Я вернусь через месяц, чтобы узнать, как ваши дела, — пообещала Фауста.
Она помнила слова Нико о том, что детям в приютах очень сложно. Они привыкают к какому-нибудь человеку, но вскоре он меняет работу и уходит. Девушка уже чувствовала, что привязалась к этим детям, ей хотелось забрать их с собой и дать им семью.
— Почему вы уходите?
— Мария, мне нужно помочь другим приютам.
— А…
Монахиня увела первую группу, пришли еще дети, и все началось заново. К пяти часам занятия подошли к концу. Как только дверь за последним ребенком захлопнулась, Фауста закрыла лицо руками. Она была слишком взволнована.
Нико обнял ее за плечи и поцеловал в затылок.
— Я бы ни на что не променял этот день. Они навсегда тебя запомнят, верь мне.
— Я тоже никогда о них не забуду. — Она плакала. — Спасибо за помощь. Видеть, как ты работаешь с сиротами в том же приюте, где вырос…
Нико не дал ей закончить, поцеловал в губы. Их поцелуи становились все более и более страстными, она забыла, где они находились, и
