Мейси Эйтс - Искушение для принцессы
– Понятно.
Карлотта посмотрела на сына, на то, как его волосы сверкали на солнце, и ей вдруг почему-то захотелось прижать его к себе, крепко обнять и не отпускать.
Потом она перевела взгляд на Родригеса, стоящего рядом, и ей захотелось и его прижать к себе. Его должны были водить в зоопарк в детстве!
– Но зато сейчас мы здесь, – сказала она, подходя к нему ближе, но не смея дотронуться.
– Здесь и женщина есть. И красивая женщина. Настолько, что я даже не знаю, как это выразить.
– Мне нравятся эти совы! – крикнул Лука, озаряя их широкой улыбкой.
Родригес рассмеялся, а Карлотта почувствовала какое-то тепло в груди. Оно не было связано с физическим влечением. Тепло было душевное. А это куда опаснее…
Она откашлялась:
– Идем дальше, посмотрим что-нибудь еще, Лука?
Лука нахмурился:
– Может, львов?
– Ты думаешь?
Мальчик глубоко вздохнул, его плечи внезапно опустились, но он ответил:
– Я готов!
Потом он перевел взгляд на Родригеса и протянул ему руку.
Родригес посмотрел на протянутую ручонку и почувствовал поднимающуюся внутри его панику. Он с трудом сглотнул, когда увидел честные зеленые глаза Луки, а потом такие же глаза Карлотты. Он не мог причинить боль им обоим, отказав в этой просьбе.
Он сжал крохотные пальчики мальчика. Они были такие хрупкие… И это живо навеяло ему воспоминания о том, каким маленьким и слабым он чувствовал себя в этом возрасте. И каким беззащитным…
Он впервые ощутил в себе потребность защитить кого-то.
– У тебя есть карта зоопарка, Карлотта? – спросил он.
– Да. Ко львам нам нужно идти прямо.
– Идем.
Крепко держа Лука за руку, Родригес быстро направился в нужном направлении. Лука еле за ним успевал, подпрыгивая и даже пускаясь в бег. Заметив это, Родригес замедлил ход и попытался подстроиться под шаги мальчика. Карлотта шла рядом с Лукой и держала его за другую руку.
Они выглядели как образцовая семья, частью которой Родригес никогда не мог себя представить. Ни тогда, когда был ребенком, ни сейчас, кем бы он ни приходился Луке. Ему казалось странным представлять себя в роли отчима. Странно ощущать рядом ребенка, будто собираешься предлагать ему свою защиту…
Он скосил глаза на Карлотту.
Она могла бы вырастить недоверчивого ребенка, который бы не верил людям. У нее была на то веская причина. Но было ясно – Лука примет любого, кого его мама сочтет надежным.
И рядом с Родригесом Лука уже чувствовал себя в безопасности. Осознание этого вызвало в Родригесе панику.
– А вот и они, – сообщил он, указывая на ограждение.
За высоким забором они увидели четырех львов. Родригес почувствовал, как Лука вздрогнул и его маленькое тельце напряглось.
– Мы можем уйти, если хочешь, – предложил он. – Нам не обязательно здесь находиться.
Потому что больше всего Родригес не хотел потерять доверие Луки. Когда он представил, что бы в этой ситуации сделал его собственный отец, то испытал отвращение.
Но Лука крепче сжал руку Родригеса и, не отрывая глаз ото львов, произнес:
– Я посмотрю на них.
– Они не плохие, Лука. Видишь?
Львы лежали, растянувшись у ограды, казалось, равнодушные ко всему происходящему вокруг. Лука постепенно расслабился, но так и не отпустил руку Родригеса.
– Теперь мы можем идти, – сообщил он напряженным голосом.
Родригес рассмеялся и посмотрел на Карлотту:
– Я уверен, все в порядке.
Карлотта тоже улыбнулась Родригесу как-то по-новому. В ее улыбке отражалось доверие, и это показалось ему более интимным, чем то, что он видел в ее глазах прошлой ночью.
– Лука, веди! – сказала она.
Держа Родригеса за руку, Лука направился вперед, а он все задавался вопросом, как бы мальчик отреагировал, если бы узнал, каким человеком на самом деле был его будущий отчим?
– Он совершенно вымотался.
Карлотта закрыла дверь спальни, в которой спал Лука. Его поместили на противоположную сторону пентхауса, рядом с комнатой Карлотты. Комната Ангелины была следующей, так что она могла присмотреть за ним в течение ночи.
Ангелина провела весь день в магазинах Барселоны и вернулась только вечером с полными сумками покупок. Теперь она была готова остаться с Лукой, чтобы принц с принцессой могли провести вечер вдвоем.
– Неудивительно, такой тяжелый день! Конечно, Лука устал. Нам пришлось пройти сегодня немалое расстояние.
Она улыбнулась.
Родригес ни разу за весь день не дотронулся до нее – при Луке не следует этого делать. Сейчас же он горел желанием притянуть ее к себе, почувствовать ее мягкое обнаженное тело…
После того поцелуя в холле Карлотта заставила его ждать две недели, чтобы он наконец удовлетворил свое физическое влечение к ней. Родригес никогда раньше так сильно не ждал женщину. И, познав, только еще больше захотел ее.
Родригес откашлялся:
– Надеюсь, сегодня ночью ему больше не приснится кошмар.
– Вряд ли. Он очень крепко спит. Кстати, мне нравится этот пентхаус, – сказала она.
– Спасибо. Давно не был здесь. А вообще-то я переехал в Барселону, когда мне было семнадцать. Правда, не сюда. Это новое место.
– Какой божественный вид! – с восхищением произнесла Карлотта, подойдя к большим окнам, выходящим на город, залитый огнями.
– Не хочешь куда-нибудь сходить? – поинтересовался он.
– Чего ты еще не делал, Родригес?
Он подошел к ней, взял ее руку и поцеловал в губы:
– Я еще не делал этого. Какой стыд!
Она глубоко вздохнула:
– Действительно, стыд. Я рада, ты исправился.
– Я тоже.
– Чего еще ты никогда не делал? Не был в зоопарке? Что еще?
Она была так искренна! В ее вопросе ощущалась забота – то, чего ему всегда не хватало. Но от подобной искренности он почувствовал внутренний дискомфорт.
Родригес дотронулся до ее лица, пытаясь сместить акцент на физический контакт:
– А как насчет тебя, Карлотта Сантина? Чего ты никогда не делала?
Зеленые глаза Карлотты заблестели в тусклом свете. Теперь ее лицо выражало страсть, а не какую-либо застенчивость или сдержанность.
– Есть несколько вещей, которые я никогда не делала. Я никогда не бродила по городу. Просто так – бесцельно, для чистого удовольствия.
– Я тоже. Может быть, пора это осуществить?
– Да, хочу прогуляться с тобой!
Воздух был теплым и влажным, на улицах бурлили толпы. Ночная жизнь в большом городе вообще удивительна! В прошлом Родригес, конечно, не упускал возможности ею насладиться. Но сейчас все было в какой-то степени наивно… И в то же время с Карлоттой не могло быть ничего наивного. Не тогда, когда его мысли возвращались к сексу каждый раз, когда он смотрел на ее божественные формы…
