Кэтрин Манн - Тридцать дней, тридцать ночей
Кейт пошевелилась. Ее ресницы задрожали, глаза открылись.
— Который час?
— Четыре утра.
— От твоего брата есть какие-нибудь новости? — Она села в постели, прижимая к груди одеяло.
— Нет. Ничего нового. — Пришло время все ей сказать. — У меня изменились планы. Я собираюсь на какое-то время прервать свою поездку по стране и навестить отца.
— Это хорошая идея. — Она легонько сжала его колено. — Тебе лучше это сделать сейчас, а то потом может оказаться поздно.
Не дотрагиваться до Кейт было настоящей пыткой. Протянув руку, он убрал ей за ухо шелковистую прядь волос.
— Мое предложение сделать фотографии и уйти остается в силе.
Она убрала руку с его колена. Ее взгляд стал настороженным.
— Ты меня прогоняешь?
Тяжело вздохнув, он взял ее за плечи:
— Нет, черт побери. Я по-прежнему безумно тебя хочу. Но ты должна знать, что с того момента, как мы прилетим на остров, твоя жизнь изменится навсегда. Когда ты войдешь в круг семьи Медина, люди будут относиться к тебе по-другому. Это продолжится даже после того, как ты из него выйдешь. Причем эти изменения не всегда к лучшему.
Все еще прижимая к груди одеяло, она внимательно на него посмотрела, прежде чем сказать:
— У меня есть один вопрос.
Внутри у него все сжалось. Хватит ли ему духа ее отпустить?
— Хорошо. Спрашивай, — произнес он с притворным спокойствием.
— Во сколько мы вылетаем?
Чувство облегчения, охватившее Дуарте, было таким сильным, что он спросил себя, как этой женщине удалось за столь короткий срок стать важной частью его жизни. На ум ему пришла идея, как сделать ее пребывание на острове более приятным.
— Когда закончится снегопад.
Прижавшись к Дуарте, Кейт слушала тихое мурлыканье двигателей реактивного самолета. Их одежда была разбросана по полу спальной каюты в задней части салона.
Через десять минут после взлета она начала делать снимки, подумав, что частный реактивный самолет со спальней и кабинетом может многое рассказать о мире, в котором живет принц Медина. Неожиданно она обнаружила, что ее совсем не интересует окружающая его обстановка. Что она фокусирует объектив на нем самом. В какой-то момент они оба поняли, что не могут больше сдерживаться, покинули свои места и пошли в спальню. Секс помогал ей на какое-то время обо всем забыть. С того момента, как они встретились, жизнь начала выходить у нее из-под контроля.
Сейчас они летят на какой-то остров. Иллюминаторы закрыты, и она даже не знает, что сейчас под ними — земля или море. Дуарте сказал, что распорядился, чтобы ей купили вещи для теплой погоды. Значит, они движутся в южном направлении.
Дуарте нахмурился:
— Что тебя тревожит?
— Ничего, — ответила Кейт. Она не готова ему признаться, поэтому ей лучше его отвлечь. — Я никогда прежде не занималась любовью в самолете.
— Я тоже. — Он провел кончиком пальца по ее носу. — Ты выглядишь удивленной.
— Потому что я на самом деле удивлена. Я думала, что во время своих многочисленных романов ты не занимался сексом разве что на потолке.
— У тебя несколько предвзятое мнение обо мне. Я думал, что журналисты должны быть объективными. И ты объективна большую часть времени. Просто ты… Черт побери, я не знаю.
Он другой, но если она ему об этом скажет, то даст слишком большую власть над ней. Она несправедлива к Дуарте, и причиной тому ее собственные страхи.
Встав с кровати, она подняла с пола свое белье и надела его.
Дуарте погладил ее по спине:
— Расскажи мне о том негодяе, по чьей вине ты разочаровалась в мужчинах.
— Все не так, как ты думаешь. — Где же ее кимоно? — Мне никто не разбивал сердце.
— Дело в твоем отце? — проницательно заметил Дуарте, натягивая трусы.
Найдя кимоно, она медленно его надела, прежде чем снова посмотреть на Дуарте.
— Он не был ни злым, ни жестоким. Просто ему было на нас наплевать. — Из-за отцовского безразличия она испытывала чувство одиночества, которое было невозможно описать словами. — Я это понимаю, а Дженнифер не понимает, почему папа вчера был с нами, а сегодня его нет.
— Где он сейчас? — Надев слаксы, Дуарте наклонился за рубашкой.
— Он и его новая жена переехали на Гавайи, чтобы быть подальше от нас.
— Он принадлежит к тем папашам, которые несколько раз в год посылают своим детям деньги, чтобы от них откупиться?
Кейт села и принялась молча надевать свои высокие сапоги.
Его ладонь легла ей на плечо.
— Отец вам помогает материально?
К ее горлу подступил комок.
— Когда Дженнифер исполнилось восемнадцать, он отказался от своих опекунских прав и снял с себя всю ответственность. Ее хотели определить в какую- то богадельню, находящуюся на государственном обеспечении. Я не могла этого допустить и оформила опекунство на себя.
Сев рядом, Дуарте взял ее за руку:
— Ты не думала подать на него в суд?
— Вот еще. Если он по принуждению вернется в нашу жизнь, Дженнифер будет еще больнее. До сих пор мы с ней справлялись вдвоем и дальше будем справляться.
Дуарте тихо выругался:
— Все же ему следовало бы вам помогать, чтобы тебе не нужно было карабкаться по карнизам, для того чтобы обеспечить себя и сестру.
— Ради Дженнифер я пошла бы на все.
— Даже спишь со мной.
Его бесстрастный тон заставил ее посмотреть на него. Ледяное спокойствие на его лице потрясло ее до глубины души. Неужели он действительно считает ее такой расчетливой? Раз он так плохо о ней думает, значит, то, что между ними было, для него совсем не важно.
Несмотря на глубокое разочарование, Кейт выдержала его взгляд:
— Я здесь потому, что хочу здесь быть.
Выражение его лица нисколько не изменилось.
— Но ты переспала бы со мной ради сестры?
Кейт думала, что больнее быть уже не может, но, похоже, ошибалась.
— Разверни самолет. Я хочу домой.
— Эй, подожди. — Он поднял ладони. — Я тебя не осуждаю. Я просто недостаточно хорошо тебя знаю, поэтому и задаю тебе вопросы.
Кейт испытала небольшое облегчение. Разве она сама не относилась к нему предвзято, потому что плохо его знала?
— Это нормально, — сказала она.
— Твой отец звонил тебе из-за всей этой шумихи вокруг нашей помолвки? — спросил он. — Когда люди вроде него думают, что могут получить доступ к богатству, в них вдруг просыпаются родственные чувства.
— Нет, не звонил. — Теперь, когда Дуарте ее предупредил, если отец ей позвонит, она включит голосовую почту. — Мы с ним не общаемся, если не считать поздравительных открыток, которые посылаем друг другу по е-мэйлу. Думаю, что для Дженнифер так лучше.
