Наталия Ипатова - Два спутника для Марии

— Нет, Рэм, нет, пожалуйста, нет!

— Ты понял, что я могу с тобой сделать? — сказал Рэм. — Ты, надеюсь, понял, почему я этого делать не стану? Кто бы из нас ни убил другого, жертвой-то будет она. Поднимайся, парень. Ближе к смерти ты не был.

Он поднялся и пошел прочь, пошатываясь и зажимая рану рукой, оставив оглушенного и ошарашенного Джека лежать на земле. Снежная крупа с небес посыпалась сильнее, и среди пучков сухой травы уже образовались небольшие белые пушистые островки.

Джек сел. Он еще не сообразил, что остался в живых.

— Ты дурак, Джек Драммонд, — громко и резко бросила ему Мария. — Господи, ну почему ты такой дурак?!

И побежала туда, следом за человеком, из последних сил пытавшимся удержаться.

— Рэм! Постой!

Он упал лицом вниз, в траву и снег. Его сорочка вся окрасилась кровью, но эта рана была пустяшной по сравнению с тем, что он сейчас мучительно пытался остановить. Желание убить судорогой сводило его мышцы, и плечи его дрожали. Он задыхался от невозможности дать выход своему бешенству и горю.

— Рэм, — сказала Мария, останавливаясь перед ним, — если тебе надо что-нибудь разбить, вот я.

Он шевельнулся и поднял к ней голову. Измученное лицо, потухшие глаза. Медленно, с трудом, поднялся на колени. И вдруг — она успела только охнуть — обхватил руками ее талию и уткнулся лицом куда-то ей под ребра. Ей показалось, будто его горячее дыхание прожгло ее насквозь. Боли не причинит, но рванешься прочь — не выпустит. Это были и страх… и гордость — все от того, что такой большой, отважный и сильный человек просит у нее защиты.

— Моя любовь, — сказала она, касаясь его волос. — Входя в комнату, ты заполняешь ее. Когда ты входишь, ты вносишь с собой огонь и свет. Чего бы ни сделала я, лишь бы вновь зажечь в этих серых глазах их, как говорят, опасные огоньки. Я не боюсь тебя, Рэм Конахан. Но, господи, как к тебе пробиться?

Несколько мгновений они стояли, не шевелясь. Потом Рэм поднял к ней лицо. В каждом из его глаз плясал целый выводок веселых чертей.

— А замуж за меня пойдешь?

— Пойду, — сказала Мария, почувствовав себя веселой и легкой от сознания, что был перед нею прежний Рэм. — Только… я же почти ничего не умею. Тебе придется всему учить меня.

От его взгляда ей было радостно и жутко. Она не помнила, чтобы он раньше так смотрел на нее.

— Не труд для мужчины, — усмехнулся он, неторопливо поднимаясь на ноги, и теперь уже снова она смотрела на него снизу вверх.

— Осталось от твоей нижней юбки хоть что-нибудь?

— Тебя перевязать хватит.

Обнявшись, они вернулись к костру. Джек вскочил при их приближении.

— Извини, — сказал Рэм, протягивая ему левую руку.

— Это ты меня извини, — серьезно ответил Джек, хлопая рукой по его раскрытой ладони. — Помешательство нашло. Должно быть, — прибавил он искренне, — старый страх. Я не хотел.

— Да чего там, — отмахнулся Рэм. — Первый раз, что ли? На моей шкуре и так полно твоих отметин, шурин.

— Что ты сказал?

— Рэм сделал мне предложение, — отозвалась Мария, бинтуя руку Рэма и низко склоняя порозовевшее лицо. — А я согласилась.

— Ну и денек, — буркнул Джек. — А меня кто-нибудь спросил? Разумеется, это чертовски умно: заставить Драммондов восстанавливать клан Конаханов. Между прочим, Мария, если ты согласилась, чтобы уберечь мою шкуру, то я не нуждаюсь в таких жертвах.

— Я тоже, — засмеялся Рэм.

— Ты нуждаешься в хорошей порке, Джек Драммонд, — сообщила ему сестра.

На дальнейшем их пути в столицу не случилось ничего достойного внимания. Целую неделю они ехали спокойно, и лишь от обогнавшего их курьера узнали, что под Рамо-Вэлли одержана полная и достойная победа.

Глава IX. Корень мести

Открыв глаза, Мария с любопытством осмотрела комнату. Ознакомиться с ней накануне вечером у нее не было никаких сил. Рэм настоял, чтобы хотя бы в первую ночь брат и сестра Драммонды, вместо того, чтобы, валясь от усталости с ног, искать гостиницу, остановились у него. Гостеприимный хозяин предоставил спальню в распоряжение гостьи, а сам с Джеком расположился походным лагерем в гостиной.

Мария прислушалась. За дверью стояла тишина. То ли мужчины еще спали, то ли, что было вероятнее, уже ушли.

Спальная комната, в которой она провела ночь, была совмещена с кабинетом и оформлена уютно, но очень строго, с намеком на то, что хозяин — человек серьезный. Ряды полок темного дерева, наполненных книгами по экономике, политике, военному делу, карта страны на стене, соседствующая с двумя скрещенными рапирами. Высокое окно с бархатными шторами, в которое, как шпаги, вонзились косые лучи осеннего солнечного утра. Раскрытый атлас на столе, уже тронутый налетом пыли — видимо, Рэм оставил его так, отправляясь на свое задание, из чистого суеверия — был покрыт карандашными заметками. Напольные часы остановились на семнадцати минутах третьего.

Во всем чувствовался человек аккуратный… и очень одинокий. Мария бывала в комнатах своих братьев — то там, то здесь непременно обнаруживается намек на кого-либо из прочих членов семьи — подарки, портреты, уйма всевозможных милых мелочей. Тут ничего подобного не было. Только сам Рэм. Мария догадалась, что после трагедии он избавился от всего, что постоянно напоминало бы ему об утрате. Жестоко. Но необходимо, чтобы сохранить здравый рассудок.

Она поискала взглядом свою одежду, но не нашла ее. Вместо сброшенных ею накануне брюк, куртки, сорочки — всего, носившего отпечаток длительного и тяжелого путешествия — рядом на стуле лежал пушистый черный халат. По размеру она догадалась, что он принадлежал Рэму: рукава ей пришлось завернуть, а подол спускался до самого пола. Обуви не было, но пол устилал пушистый ковер, и ступать босиком было приятно. От выложенной изразцами печи в углу по комнате распространялось приятное тепло. В деньгах Рэм, похоже, не нуждался.

Она обернулась на чуть скрипнувшую дверь. На пороге стояла молодая девушка.

— Я дочь консьержки, — сказала она. — Господин просил сделать для вас все, что вы захотите, леди.

— Меня зовут Марией, — улыбнулась наша героиня. — А тебя?

— Лючия, леди…

— Мария! Я впервые в столице, и ничего здесь не знаю. Мне бы хотелось иметь подругу.

— Я рада быть полезной вам, Мария, — улыбнулась в ответ девушка. Рэм намекнул ей, что, если она поладит с гостьей, то, возможно, получит постоянную работу. Мария, судя по первому впечатлению, была мила.

— Могу я принять ванну, перекусить и… сделать что-нибудь с волосами, чтобы походить на женщину?

Что может сравниться с горячей ванной после длительного путешествия! Мария чуть не расплакалась от восторга. А когда она выбралась, наконец, из ванны, ее ждал накрытый к завтраку стол. Кроме них с Лючией в квартире никого не было.