Натали Де Рамон - Ночь чудес

Он сразу же повесил трубку, сказав себе, что нужно было давно линять, и уныло потянулся за конфетой. В этот момент дверь номера открылась и на пороге предстала разъяренная брюнетка с мобильным в руке.

Сунув его в сумочку и смерив взглядом совершенно растерявшегося Валета, она демонстративно повернула щеколду замка. Тут же вместо телефонного аппаратика в ее руках оказалось нечто завернутое в целлофановый пакет. И это был самый настоящий пистолет довольно внушительных размеров. Валет даже удивился, как в такой маленькой сумочке мог поместиться настолько серьезный предмет, направленный теперь прямо на него.

— Где? — спросила брюнетка, держа пистолет перед собой обеими руками.

— Что?

— Камеры!

— Дама треф! — воскликнул Валет, схватил телефонную трубку и ловко нажал кнопку повтора.

— Не двигаться!

Но телефон уже старательно прострекотал набор, а из ее сумочки отозвался мобильник. У Валета заломило затылок.

— Не двигаться, я сказала!

— Не кричите, мадам, у меня голова болит.

— Не разыгрывайте тут мне ваши «неадекватные реакции»! Ничего у вас не болит! Где камеры?

— Они работают и все записывают, — устало солгал Валет и тут же понял, что она поверила. — Слушайте, мадам, — миролюбиво начал он, леденея от мысли, что она действительно может его прикончить. — Зачем вам казенные хлопоты? В номере вашего мужа был труп. — Слова «вашего мужа» он произнес небрежно, но с нажимом. — К тому же вы не знаете, где камеры установлены.

— Найти две камеры? Это недолго. — Она ухмыльнулась и встряхнула пистолет. — Кстати, вот на нем — отпечатки пальчиков вашего хваленых юного дарования. Проблем не будет.

Валету некогда было размышлять над тем, как на пистолете оказались цыпины пальчики. Он очень трусил, хотя, вероятно, со стороны выглядело довольно забавно, что убийца и жертва беседуют на «вы». На ум почему-то пришла фраза: «Знал бы прикуп, жил бы в Каннах», — и он спросил:

— Вы уверены, что камер только две?

— А сколько? — Глаза дамы треф округлились.

— Вот, это другое дело. Убирайте вашу пушку, она слишком большая для дамы, кстати, та, что в холодильнике, вам была бы больше к лицу. Сумма пока не изменилась…

Она взвизгнула:

— Я спрашиваю: сколько камер?!

— Пятьдесят тысяч! — крикнул Валет и упал на пол, потому что в этот момент дама треф выстрелила.

Глава 29,

в которой Цыпа, увидев пушку кабана, перестала быть Цыпой

С того момента, как Цыпа увидела под гримерным столиком пушку кабана, это была уже не Цыпа. Конечно, с виду вполне даже Цыпа, а на самом деле — натуральная Никита. Цыпа очень ярко представила себе, какой грозой дальнобойщиков она теперь сделается, как все они будут ее уважать и считать крутой. От грядущей крутизны у нее кружилась голова, оставалось совсем чуть-чуть — дождаться, когда в гримерке никого не будет, и забрать себе пушку. Конечно, кабан может запросто вернуться за ней, или дядька-сыщик вспомнить, или даже сама тетя Фелис. Или вдруг кто-нибудь еще заметит пушку под столиком. И чего тетя Фелис так долго сопли по этому дядьке размазывает, шла бы себе на сцену. И ему здесь давно нечего делать.

Наконец Фелис позвали на сцену, дядька тоже заторопился, взглянув на часы, но тут в гримерку ввалилась толпа разгоряченных цыганок. На счастье Цыпы, пушки они не заметили, но при них она тоже не могла лезть за ней под столик. Потом все без конца входили и выходили, вроде бы даже пили за Новый год шампанское, ели какие-то закуски и пирожные, и тетя удивлялась ее рассеянности. Короче, прошла куча времени, прежде чем Цыпа наконец-то осталась со своим сокровищем наедине.

Она рыбкой юркнула под стол, и вот тяжелая, настоящая пушка у нее в руках. Но в дверь опять постучали, и Цыпа очень ловко завернулась вместе с пушкой в чью-то ярко-красную шаль.

Стук повторился, и в дверь заглянул этот зануда-сыщик.

— Как ты тут? — бросил он и заглянул под столик.

Цыпа красиво повела под шалью плечами.

— А где пистолет?

— Юрити забрали, — не моргнув соврала она.

— Какие юрити? — насторожился Рей.

— Секретные.

— Секретные юрити? А, секьюрити! — догадался он. — Тогда ладно. — И уставился на поднос с закусками.

— Угощайтесь как дома, — шалея от собственной вежливости, предложила Цыпа. — А мне надо…

— Спасибо, — сказал Рей и набросился на еду, а Цыпа, прижимая к себе пушку и шаль, выскочила из гримерки и бросилась к туалету. Более уединенного места для любования добычей, чем запертая изнутри туалетная кабинка, она не могла себе представить.

Но в служебном женском туалете с храпом спал на полу Пер Ноэль, и Цыпа решила, что ничего страшного не произойдет, если она отправится в крутой сортир рядом с рестораном. Там ей всегда нравились зеркальные стены и пол с подогревом, а чего стоила хрустальная люстра-вентилятор! Цыпа шагнула в это заведение, похожее на дворец, и среди сияющей белизны во всех зеркалах отразилась ее кругленькая красная фигурка.

В туалете не было ни души, и шум вентиляции казался ненормально гулким. Сначала, поглядывая на входную дверь, а потом, увлекшись и забыв обо всем на свете, Цыпа стала принимать перед зеркалом всякие эффектные позы, и каждая новая приводила ее в все больший восторг. Пушка гладила ее бедро, потом грозила кому-то, потрясенному красотой Цыпы, затем задумчиво выглядывала из-под шали. Потом шаль небрежно упала, а Цыпа, слегка расставив и согнув ноги, с томной улыбкой направила дуло пистолета на дверцу одной из кабинок.

И именно в этот момент и именно эта дверца открылась, и прямо на дуло шагнула та самая черноволосая стриженая тетка в синем костюме, которая дала Валери три сотни.

Глава 30,

в которой брюнетка, переговорив со своим верным агентом, рассуждает о его достоинствах

Какой же он молодец, все понял, какой тактичный, я, пожалуй, ему добавлю. Жаль, конечно, вся затея насмарку, но в следующий раз я опять найму именно его, только буду действовать осмотрительнее. Надо было рассказать ему побольше, сама виновата. Как он все понял! А Жанин говорит про какие-то «неадекватные реакции». Просто смешно! Брюнетка еще раз порадовалась сообразительности и деликатности своего «агента».

Она испытывала необыкновенное облегчение и с удовольствием выпила за Новый год, потом танцевала и с боссом, и со всеми членами совета директоров, и даже неожиданно для себя сделала комплимент дурехе-секретарше. Босс тоже очень хорошо держался, и она совсем не обиделась, когда он при всех назвал ее своим беленьким зайчиком, а потом громко зашептал ей на ухо, что, мол, пора бы и в номер. И они чуть было сразу не отправились туда, но она вдруг вспомнила, что там может оказаться ее верный агент, надо бы позвонить сначала. И именно в эту минуту заверещал мобильник. И она опять, в который раз за вечер, потащилась в туалет и заперлась в дальней кабинке.