Николь Бернем - Поцелуй рыцаря

– Конечно, нет. – Губы Ника улыбались, но Изабелла чувствовала, что своим вопросом задела его за живое. В этот момент к ним подошел официант, чтобы узнать, не желают ли они заказать десерт. Ник попросил для себя тирамису и черный кофе, в то время как Изабелла только покачала головой, давая понять, что отказывается от сладкого.

– Шоколадный бисквит и каппучино, – задержав официанта, быстро проговорил Ник, кивнув в сторону Изабеллы.

– Ник… – Она попыталась протестовать, однако обслуживающий их молодой человек, судя по виду студент, подрабатывающий в ресторане, уже отошел от столика. – Ужасно, что в этой стране до сих пор поощряется мужской шовинизм! – возмущенно воскликнула Изабелла. – Неужели мое мнение ровным счетом ничего не значит?

– В том, что касается выбора десерта, нет.

– Бисквит с кремом и шоколадом, да еще и каппучино в придачу! Вы хоть представляете, как это сладко и сколько во всем этом калорий! Со мной же случится диабетическая кома, и вам придется вызывать «скорую», чтобы меня откачали. Вы специально добиваетесь того, чтобы мне стало дурно?

– Единственное, чего я добиваюсь, это чтобы вы получили максимум удовольствия от дня рождения.

Когда официант принес заказ и Изабелла, вопреки своим протестам, все-таки взялась за ложку, чтобы приступить к десерту, Ник помешал ей, быстро прижав ее руку своей к столу.

– Сначала задуйте свечу, принцесса, – проговорил он, указывая на наполовину оплывшую свечу, торчавшую из бутылки, выполнявшей функцию подсвечника. – И не забудьте загадать желание.

– Как можно, Ник, ведь это нарушит общую атмосферу ресторана, и официант будет вынужден…

– Просто задуйте свечу и загадайте желание и больше ни о чем не беспокойтесь.

Изабелла закрыла глаза и подумала, что в эту минуту она больше всего желала быть свободной, чтобы иметь возможность провести много подобных вечеров в обществе симпатичного мужчины, которому есть до нее дело, даже несмотря на то, что она сидит перед ним в своих ужасных очках и дурацкой бейсболке. Но уже через мгновение она вспомнила о доме, о том, каким несчастным выглядел последнее время Федерико, и пожелала, чтобы его сердечные раны скорее зажили. Округлив рот, Изабелла приготовилась задуть огонь.

– Нечестно в такой день, принцесса, загадывать желания для других. Сегодня сбудется лишь то, что вы загадаете для себя.

Она открыла глаза и увидела устремленный на нее все понимающий взгляд Ника. Никогда еще ей не хотелось быть любимой так сильно, как в этот момент, и прежде чем она успела понять, что делает, Изабелла наклонилась и решительно задула свечу, погрузив их столик в темноту.

– Вы очень добры ко мне, Ник Блэк, – прошептала Изабелла, накрыв рукой его руку и почувствовав ладонью следы от зарубцевавшихся шрамов, покрывавших его правую кисть. – Вам известно столько способов сделать жизнь интересной, насыщенной, разнообразной, и в то же время вы готовы пожертвовать элементарными удобствами ради того, чтобы посторонние не узнали о вашем существовании. Вы сознательно обрекаете себя на жизнь отшельника, и я никак не могу понять, зачем вам это надо?

– Не так просто ответить на этот вопрос, принцесса. Придется многое вам рассказать.

Даже в темноте Изабелла видела, как изменилось его лицо.

– Ничего, у меня есть время.

– Вряд ли существует человек, у которого есть время, чтобы выслушать мою историю от начала и до конца. Однако спасибо и за то, что вы сочли возможным побеспокоиться обо мне, принцесса. – Ник освободился от ее руки и потянулся к бокалу с кьянти. – Лучше попробуйте бисквит и не занимайте свою хорошенькую головку ненужными вопросами. – Сделав глоток вина из бокала, он сосредоточился на своем десерте, давая понять, что не желает больше говорить на эту тему. Когда официант принес счет, Ник так же молча, не дав Изабелле возразить, заплатил за их ужин. – Скажите, принцесса, – свое молчание он нарушил только тогда, когда они вышли из ресторана и, держась за руки, направились обратно к пекарне, – какое ваше самое любимое воспоминание детства?

– Почему вас это интересует, Ник? – Она подняла на него удивленный взгляд.

– Потому что я хочу убедиться в том, что у вас в жизни был период, когда вы были по-настоящему счастливы.

– Вот вы о чем, Ник! – Она больно дернула его за руку, как дергала в детстве братьев, когда они начинали ее донимать. – Вы славный парень, но при этом вам порой удается быть таким противным!

– Однако вы все-таки считаете меня славным, не так ли, принцесса?

Дружно рассмеявшись, они стали подниматься по лестнице, ведущей на нужную им улицу.

– Думаю, самое большое счастье в детстве мне доставляло слушать, как мама читала нам со Стефано на ночь сказки. Даже Антонио с Федерико, которые старше меня на несколько лет, приходили послушать мамино чтение. Они взбирались на мою кровать и часами слушали одни и те же истории. А когда мама гасила свет и, поцеловав нас перед сном, уходила, они ложились в свои постели и при помощи карманных фонариков читали под простынями приключенческие книжки, которые она привозила им со всего мира из своих поездок.

– Ваши слова, принцесса, только сильнее убедили меня в том, что вы должны взять себе сборник сказок, который мы отыскали в хранилище.

– Может быть, Ник, в конце концов я именно так и сделаю.

Они шли какое-то время молча, наслаждаясь тишиной ночного города. Колокол на главном соборе Сан-Римини пробил час, напоминая Изабелле о том, что ее волшебный вечер подходит к концу.

– А ваша мама читала вам сказки перед сном, Ник? – спросила она.

– Моя мать не умела читать, принцесса. Но она рассказывала мне разные истории.

– Она до сих пор жива?

– Нет, она умерла много лет назад.

– Но вам по-прежнему ее не хватает.

– Конечно. Иногда, ложась спать, я все еще слышу ее голос, рассказывающий очередную арабскую сказку.

– Почему арабскую? Ваша мама родилась на Востоке? – Это объясняло бы, откуда у него такая смуглая кожа и темные волосы. Правда, когда она только познакомилась с Ником в Бостоне, у нее возникло ощущение, что его предки могли быть родом из Сан-Римини.

– Нет, – отозвался он со смехом. – Как ни странно, но моя мать родилась здесь, в Сан-Римини. А вот отцу приходилось бывать на Востоке. И пока он отсутствовал, она специально придумывала истории о тех краях, чтобы хоть так приблизить день его возвращения. У вас в детстве была любимая сказка, принцесса?

– Любимая? Может быть, «Лев и мышонок» или «Эльфы и сапожник». Я даже не знаю, их было так много, и они все мне нравились. И «Новое платье короля», и «Проклятый рыцарь», и «Король-лягушонок»…