Гарриет Хок - Первая любовь — навеки

— Поподробнее, — резко сказал он. — Когда это случилось и, самое главное, что именно ты подписала?

— Мы как раз закончили съемки у Джека, — продолжала Пэтти, запинаясь на каждом слове. — В тот день мистер Беркхэм особенно придирался ко мне. И на твой счет высказывался не слишком лестно. Называл тебя «бабочкой-однодневкой», «мыльным пузырем» и утверждал, что в мире рекламы ты никогда не завоюешь достойной позиции. Я страшно разозлилась.

— Могу себе представить, — кивнул Джефф, сжимая руки в кулаки. — Ну до чего же дерьмовый мужик. Ладно, с ним я справлюсь, он у меня еще попляшет. О’кей, — сменил он тему. — Какое отношение к этому имеет Бальден? Пока мне это непонятно.

— Ты тогда был в Сакраменто, и, когда я вернулась домой, мне позвонила Барбара, секретарша Бальдена. Она попросила меня срочно приехать в бюро. Я сразу же села в машину и поехала. — Пэтти сделала короткую паузу и умоляюще посмотрела на Джеффа. — Я сама не понимаю, почему это сделала, — жалобно пролепетала она. — Во всяком случае, Бальден вел себя со мной чрезвычайно любезно.

— Постарайся вспомнить каждое слово, — прервал ее Джефф. — Любая деталь может оказаться очень важной.

Патриция прекрасно помнила разговор. Она много раз прокручивала его в памяти.

— Он поздоровался и предложил мне кофе. Потом поздравил меня с тем, что я получила работу от другого агентства, и спросил его название.

— А потом? Что он потом сделал? — Джефф в нетерпении вскочил и зашагал по комнате.

Пэтти видела, что он крайне взволнован. На душе у нее кошки скребли, но она знала, что должна наконец все ему выложить.

«В последние месяцы я недостаточно внимательно к тебе относился, Пэтти, — сказал Бальден. — Но в будущем это не повторится. Я лично, и самым ревностным образом, позабочусь о твоей карьере. У меня на твой счет далеко идущие планы, ты еще удивишься!» И он засмеялся.

«Но я больше не буду позировать в купальниках и нижнем белье», — ответила я на это Бальдену. А он сказал, что этого и не потребуется, и, кроме того, обещал установить мне гарантированный ежемесячный минимальный доход.

Джефф наморщил лоб. Ни одно агентство из тех, что он знал, не выплачивало своим моделям твердого жалованья. Это, должно быть, очередной трюк Бальдена, не предвещающий ничего доброго.

— Сколько он тебе обещал?

— Четыре тысячи плюс покрытие накладных расходов, — ответила Пэтти, совсем сникнув. — Со следующего месяца.

— А сколько ты зарабатывала раньше? — Джефф покачал головой. Он просто не мог поверить в то, что Пэтти ему сейчас рассказывала.

— Как правило, от двух до трех тысяч. Когда больше, когда меньше. В зависимости от того, сколько мне предлагали работы.

Джеффу стало ясно: Пэтти позволила Бальдену элементарно обвести себя вокруг пальца.

— И все это, конечно, зафиксировано на бумаге?

Пэтти кивнула с несчастным видом.

— Думаю, что да. Бальден положил передо мной контракт, который я подписала.

— Что значит «думаю, что да»? Разве ты не прочитала контракт, прежде чем его подписывать? — Джефф с трудом сдерживался. — Где твои экземпляр?

Пэтти встала и пошла к старомодному буфету. Она открыла один из ящиков и достала из него папку, в которую был подшит контракт.

— Он такой толстый, — тихо сказала она и протянула документ Джеффу.

Он быстро просмотрел отдельные страницы. Лицо его хмурилось все сильнее. Закончив, Джефф молча бросил контракт на стол. «Я просто отказываюсь в это верить, — подумал он. — Это не может быть правдой. Такого вообще не бывает».

— Кеннет Бальден сыграл в рулетку, — промолчав, мрачно произнес Джефф. — Он сделал ставку на то, что ты подпишешь эту дрянь, не глядя. И выиграл. Ты действительно оказалась так глупа, что собственноручно подписала себе, образно говоря, смертный приговор. Этим контрактом он поймал тебя на крючок.

— Но… — Пэтти беспомощно пожала плечами и опустила руки.

— Ни слова о какой-то там минимальной сумме, которую он якобы обязался тебе ежемесячно выплачивать. Ты отдала все права его агентству. Теперь он станет определять, какую работу ты будешь выполнять, а от какой отказываешься. Ты лишаешься права наниматься через другое агентство. Практически ты полностью принадлежишь Бальдену.

Джефф говорил совершенно беспристрастно. Он ясно представлял себе последствия. Если Бальден не захочет дать Пэтти работать, он может вести себя, как собака на сене. И хотя Флаунт не знал наверняка, по какой причине Бальден заманил Пэтти в ловушку, смутные подозрения на этот счет у него появились.

«Видимо, Бальден каким-то образом пронюхал о том, что «Хопкинс» решил направлять свои миллионы через мое агентство, — подумал он. — Возможно, знает, что запланировано продолжение рекламной кампании с Пэтти. Таким образом, он заполучил в лапы мощное средство давления. Пэтти целиком у него под контролем. Следовательно, если «Хопкинс» на самом деле захочет раскрутить рекламу с Пэтти, я должен буду получить на это согласие Бальдена. А он согласится, естественно, только при том условии, что рекламные миллионы «Хопкинса» снова потекут через его агентство. Ловкий ход, даже если он и осуществлен с помощью грязного обмана».

Бальден рассчитывал, что Пэтти будет себя вести как подавляющее большинство людей и не станет внимательно читать контракт. Он блефовал, шансы были пятьдесят на пятьдесят. И выиграл.

— Я завтра же поговорю с Бальденом, — промолвила Пэтти, сгорая от стыда. — Мы обсуждали с ним совсем не то, что стоит в контракте.

— У тебя нет свидетелей, — уныло возразил Джефф. Он так тщательно разработал свою операцию, и все, казалось бы, шло по плану. Надо же было такому случиться. Одним ударом он сбит с ног и должен все начинать заново.

— Не сердись на меня, Джефф, — всхлипнула Пэтти и прижалась к нему. — Я наверняка все исправлю.

Он с удовольствием сказал бы ей что-нибудь приятное в утешение, но сам был слишком огорчен. Ему требовалось побыть одному, чтобы хорошенько поразмыслить над этой запутанной ситуацией. Погладив Патрицию по спине, он отстранил ее от себя.

— Сейчас мне надо идти, Пэтти, — твердо сказал Джефф. — Я люблю тебя, но оставаться в данный момент рядом не могу. Ты поступила безобразно. Мне потребуется время, чтобы с этим справиться.

«Он впервые сказал вслух, что любит меня, — пришло в голову Пэтти после его ухода. — И тут же заявил, что не может находиться со мной рядом». Она бросилась на кровать и безудержно разрыдалась. Что же это за любовь, если не выносишь того, кого якобы любишь?

На следующий день Патриция просидела битых шесть часов в приемной у Бальдена. Она точно знала, что шеф находится в бюро, но секретарша Барбара отражала все ее попытки пробиться к нему. В конце концов. Пэтти сдалась и поехала домой. Напрасно ждала она и звонка от Джеффа.