Александра Селлерс - Наследник султана
Розалинда поперхнулась от неожиданности. Да, она знала, что анализ ДНК можно провести на основе сличения с образчиками ткани родственника; просто она никогда не думала, что эта процедура когда-нибудь будет проводиться в отношении Сэма.
А анализ ДНК лишь опровергнет ее утверждения. Он докажет кровное родство мальчика с Наджибом аль-Махтумом.
Розалинда и Наджиб сидели рядом на диване. Он обнимал ее за плечи, она сжимала обеими руками его свободную руку. Ее охватывало ощущение того, как хорошо было бы остаться в этом положении навсегда. Сила Наджиба придавала Розалинде уверенность. Сердце ее трепетало, но она невольно думала о том, что эта близость, конечно, необходима в интересах безопасности Самира, но опасна для нее самой.
Она все больше привязывалась к Наджибу. Вероятно, эта привязанность была порождена стечением обстоятельств — ее измученностью после четырех лет, в течение которых она одна была вынуждена заботиться о сыне, мужественностью и волей Наджиба. Пусть так, но рассудок редко берет верх над чувствами, и Розалинда понимала, что не ей быть исключением в этом отношении.
Ее тело таяло от ощущения близости Наджиба, ей хотелось целовать его, хотелось, чтобы он заключил ее в свои крепкие объятия, и что мог поделать совсем этим трезвый разум?
— Розалинда, посмотрите на него, — попросил кто-то.
Она покорно подняла голову и встретила нежный взгляд Наджиба. Он чуть улыбался. Его темные глаза сузились, в них читалась властность — и влечение. Сердце Розалинды перевернулось, и она судорожно глотнула. Все это — только подделка, резко напомнила она своему сердцу. Губы ее дрогнули, и она моргнула, чтобы не уронить слезу.
Вспыхивали фотоаппараты, стрекотали камеры, продолжались вопросы. Гази аль-Хамзей заблаговременно снабдил репортеров всеми «фактами», но предупредил Розалинду и Наджиба, что прессе понадобятся их собственные яркие, запоминающиеся высказывания.
— Розалинда, как вы себя чувствуете?
— Замечательно. Я ошеломлена.
Накануне она послушно выучила наизусть список стандартных ответов, которыми Гази снабдил ее на случай, если она растеряется. По словам Наджиба, Гази был главным специалистом по связям с прессой в Баракатских Эмиратах. Сейчас он сидел в стороне и внимательно наблюдал за происходящим. Если она запиналась или забывала какой-нибудь «факт», Гази приходил на помощь и сглаживал ситуацию. Розалинда чувствовала себя овцой в волчьей стае под охраной двух мощных сторожевых псов.
Рози согласилась на нынешнюю церемонию по необходимости. Она осознала наконец, что, стоит появиться слуху о происхождении Сэма, слух этот уже никогда не умрет окончательно. У нее не останется возможности убедительно опровергнуть подозрения о том, что отцом Сэма был принц Камиль. Всегда найдутся люди, желающие верить, что внук принца Назима пережил национальную катастрофу, и захотят либо убить его, либо возвести на престол Баджестана. И в том, и в другом случае его жизнь будет совсем не сладкой.
Отвечая на очередной вопрос, Наджиб сказал:
— Я хотел бы посвятить остаток моих дней ее благополучию.
Розалинда прикрыла глаза и улыбнулась. В истории, которую сочинил для них Гази, правда и вымысел переплетались так тесно, что Розалинда иногда уже не отличала одно от другого.
— Можно сделать несколько снимков в саду? — спросил кто-то.
Держась за руки, Розалинда и Наджиб прошли через широкие стеклянные двери на залитое солнцем крыльцо. Репортеры остались на террасе, а хозяева спустились в сад и, как бы прогуливаясь, не спеша вышли на заранее обусловленное место и остановились возле увитой розами стены. Объективы жадно ловили каждое их движение. Ассистенты Гази с умыслом выбрали для Розалинды легкое розовое платье романтического покроя и дополнили его газовым шарфом.
Неподалеку стояла стремянка садовника, на которой лежали рабочие перчатки и инструменты. Создавалось впечатление, что садовник только что работал здесь и ненадолго отлучился, чтобы перекусить. Наджиб, будто бы неожиданно для самого себя, взял садовые ножницы, срезал одну розу, приблизился к своей нареченной (как и было отрепетировано накануне) и вручил ей цветок. Розалинда с улыбкой приняла подарок, понюхала его и подняла глаза на Наджиба. Он обнял ее за талию, склонился и поцеловал.
Жаркое пламя разлилось по телу Рози при его прикосновении. Она почувствовала, как он крепче прижал ее к себе, как будто намеревался приникнуть к ней в самом страстном поцелуе.
— Рози, — шепнул он ей на ухо, и блаженное тепло захватило ее целиком.
— Превосходно! Изумительно! — донеслось с террасы.
Наджиб на мгновение сжал Розалинду еще крепче, затем отпустил. Она с горечью подумала о том, что, возможно, и привлекает его как женщина, но нежность, глубокое чувство — все это фальсификация.
Но вот один из журналистов спросил:
— А где же мальчик? Можно нам его увидеть?
Розалинда, как было условлено заранее, отправилась в дом за Самиром. Она поставила жесткое условие: в контакт с прессой Сэм вступать не будет и никто не должен задавать ему никаких вопросов.
— Ни одному человеку я не разрешу спрашивать его про отца, — решительно заявила она Гази накануне. — Не хватало еще, чтобы Сэм поверил, что его отец в самом деле вернулся.
Но на фотосъемку она согласилась, потому что Гази объяснил ей: внешнее сходство между мальчиком и Наджибом послужит убедительным доказательством. Она почти пожалела о своем согласии, когда вернулась в сад, держа на руках сына, который пришел в восторг, оказавшись в центре всеобщего внимания.
Когда каблуки ее туфель утонули в высокой траве, Наджиб быстро подошел к ней и взял мальчика из ее рук.
Сэм и Наджиб вторично встретились накануне. Ребенок, которому так не хватало мужской ласки, мгновенно вскарабкался к нему на колени и долго оставался там. Он ничего не говорил, а только наслаждался неожиданным счастьем.
Сейчас он живо обвил тонкими руками шею Наджа и прижался к его груди. Эффект получился такой, какого не могла бы добиться даже самая умелая режиссура. Фотокорреспонденты отреагировали немедленно.
Пока продолжались вспышки и стрекотали видеокамеры, репортеры хранили почтительное молчание. Поэтому всем было слышно, как мальчик с детской нежностью обратился к человеку, крепко державшему его:
— Ты теперь мой папа?
И никто не пропустил ответа Наджиба:
— Да.
* * *— Зря вы это, — вздохнула Розалинда.
Наджиб вскинул брови.
— А что мне оставалось? Не мог же я на глазах у репортеров откреститься от вашего сына. Тогда пошли бы прахом все наши старания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});