Барбара Данлоп - Золотое предательство
Хейди немного помолчала, а потом продолжила:
— Анна, вы сейчас не обязаны отвечать на мои вопросы.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Вы отвергли сексуальные домогательства Далтона?
Первым порывом Анны было сказать, что Хейди это совершенно не касается, но потом она напомнила себе, что та всего лишь выполняет свою работу. Тогда она не могла знать, что Анна говорит правду, а теперь она еще и разговаривает как вполне вменяемый человек.
— Отвергла. Я считала, что мы всего лишь друзья, но он захотел зайти дальше. А после того, как я ему отказала, он повел себя весьма некрасиво.
— А нельзя ли поконкретней? Извините, я не умею вести себя деликатно в таких вопросах. По правде, я вообще не умею вести себя деликатно.
От такого признания Анна не выдержала и улыбнулась.
— Как вам кажется, у него были к вам серьезные чувства и ваш отказ его расстроил? Или просто его самолюбие не терпит, чтобы ему отказывал кто-либо? Или, может, вам кажется, что Далтон все это затеял ради какой-то конкретной цели?
Анна по достоинству оценила холодную расчетливость Хейди.
— Вы хотите сказать, что я ему никогда не нравилась, но он хотел от меня чего-то добиться?
— Мужчины постоянно поступают подобным образом, но обычно они так себя ведут, просто чтобы затащить женщину в постель. Старый надежный метод.
— Нет, мне кажется, я ему все-таки нравилась, — честно признала Анна. — У нас очень много общего, работа, увлечения, даже чувство юмора. Все стало очень некрасиво, только когда я отказалась сделать следующий шаг.
— Понятно. Можно еще один нескромный вопрос?
— Можно. — Анна видела, как коллеги постепенно начинают расходиться по домам.
— А как бы вы себя чувствовали, если бы вас обманули?
— Вы хотите сказать, что меня обманули?
— Я просто спрашиваю, как бы вы тогда себя чувствовали.
— Глупо.
— Ладно, спасибо, Анна.
— Подождите. Но меня обманули?
— Не знаю, просто я хотела проверить, вдруг ваше подсознание выдаст ответ, который перевернет ваше представление о себе.
— Вы хотите сказать, что я сама себя обманываю и Далтона ко мне никогда не тянуло?
— Это вполне возможно.
— А с вами не слишком-то весело разговаривать, агент Шоу.
— Да, мне это неоднократно говорили.
— Ладно, и что дальше?
— Дело закрыто. И с вас, и с Рорка сняты все обвинения, и вы можете спокойно выставлять «Золотое сердце» на аукцион.
После этих слов Анна наконец-то сумела расслабиться, жаль только, у нее совсем не осталось шампанского.
— Но на вашем месте я бы задумалась о том, что после того, как вы отказали Далтону, он мог задаться целью уничтожить ваш аукцион. А может, он изначально к этому и стремился.
Остается лишь радоваться, что она не работает в полиции, ведь у нее уже голова раскалывается от всех этих предположений.
— В любом случае, — заметила Анна, — все это закончилось. Спасибо, что позвонили.
— Благодарю за сотрудничество.
— Рада была помочь, — на автомате отозвалась Анна, хотя никакой радости она сейчас не испытывала.
Когда она вернулась в зал в поисках шампанского, там уже не было никого, кроме ее заплаканной помощницы.
— Кендра? Что случилось?
— Ничего.
— Уже все закончилось, теперь все будет хорошо.
Кендра кивнула, но бодрее выглядеть не стала.
— Что с тобой? — Пусть они и не были особо близкими подругами, но все же уже несколько лет работали вместе. Хотя Анна и понимала, что у нормальных людей, в отличие от нее самой, есть и другие заботы, помимо аукциона. — Ты, конечно, не обязана ничего мне рассказывать, но если я чем-нибудь могу тебе помочь, то с радостью это сделаю. — Обычно Кендра такая сдержанная, так что, чтобы она расплакалась, должно было случиться что-то поистине грандиозное.
— Все в порядке.
— Не похоже.
Кендра немного помолчала, а потом все же ответила:
— Моя сестра, Роксана.
— А что с ней? Она заболела?
Кендра кивнула.
— Дорогая. — Анна крепко сжала плечи Кендры. — С ней что-нибудь серьезное? Ты ей нужна? Дать тебе отгул?
— Нет! — резко выдохнула Кендра. — Ну то есть спасибо тебе, конечно, но она уже пошла на поправку, а у нее есть… э-э-э… друзья. Просто я немного переволновалась, но уж лучше я буду работать, чем просто сходить с ума.
Может, у них с сестрой не слишком хорошие отношения? Ведь Кендра почти никогда о ней не говорила. Ладно, не стоит лезть не в свое дело.
— Хорошо, не хочешь отгула — не надо, но вот сегодня тебе точно стоит отдохнуть, так что иди домой и отоспись.
И когда помощница ушла, Анна наконец-то добралась до вожделенного шампанского, налила себе бокал и объявила:
— За успех!
— За успех, — повторил вдруг у нее за спиной знакомый мужской голос.
Анна обернулась, увидела застывшего на пороге Раифа и протянула ему шампанское.
Раиф, кивком поблагодарив ее, принял бутылку и заметил:
— Вот только лично мне праздновать нечего.
— А за меня ты совсем не рад? — пошутила Анна, удивляясь тому, что теперь так спокойно чувствует себя в обществе этого человека, из-за которого ей пришлось столько понервничать. Наверное, это просто потому, что она всю ночь провела в его постели, хотя, с другой стороны, после совместных кувырканий в кровати все могло стать лишь еще хуже, чем раньше.
— Я совсем не рад за себя, — поправил Раиф, отпивая шампанское. — Помнишь, что ты мне сказала почти сразу, как мы познакомились?
— Это загадка? И почему ты вообще еще не на полпути к Райясу? Я думала, ты улетишь сразу после обеда.
Но Раиф пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Когда ты в прошлом месяце прилетела в Райяс, то почти сразу сказала, что кто-то пытается навредить нам обоим. И если мы объединим наши усилия, то, возможно, сможем победить нашего неизвестного противника.
— Да, а еще я сказала, что это предложение действует лишь в тот день.
— Никогда не поздно передумать, — возразил Раиф, пригубив шампанское. — Ведь когда-то я поклялся, что не потащу тебя в постель.
— Что-то я такого не припоминаю. — Анна почувствовала, как при одном воспоминании о прошлой ночи в ней пробуждается желание, и ей пришлось поспешно остудиться шампанским.
— Я поклялся самому себе.
— Что ж, очевидно, тебе не стоит доверять.
— Не стоит. И я сегодня пришел сюда как раз потому, что передумал.
— Ты хочешь снова затащить меня в кровать?
Анна точно знала, что должна ему отказать, но что-то ей подсказывало, что она вполне может забыть обо всех доводах рассудка и снова согласиться. Раиф оказался потрясающим любовником, и она запросто могла снова представить себя обнаженной в его руках. Да и что в этом плохого? Все равно он скоро вернется в Райяс и займется своими королевскими делами, и думать забыв о какой-то там Анне Ричардсон из Нью-Йорка.
