Мэрили Андерсон - Любовь может все

С тех пор, когда они в последний раз поцеловались, прошло уже три недели, но она все еще помнила вкус его губ. Сейчас в ней боролись здравый смысл и сладость воспоминаний.

— Марк, подожди…

Она уперлась ладонями ему в грудь, но он сжал ее руки.

— Подождать? Я уже ждал, — прошептал он, — три долгих недели. Двадцать один ненастный день. Пятьсот одиноких часов.

Селия знала, что должна сопротивляться, знала, что он выпустит ее, если она настоит на этом, но его взгляд заставлял забыть о благоразумии.

— Я скучал по тебе, — сказал Марк. Скинув жакет с ее плеч, он сосредоточил свое внимание на жемчужных пуговицах блузки. — Ты можешь схватить пневмонию, если сейчас же не избавишься от мокрой одежды.

Нужно было что-то сказать, но слов не было. В ложбинке на его шее повыше ключиц она видела голубую жилку, бьющуюся в такт с ее пульсом. Его губы прижались к ее волосам. Она знала, что, если поднимет голову, он поцелует ее. И тогда все будет кончено. Ее захлестнет чувственная буря, которую, как казалось, она уже смогла пережить и похоронить навсегда в своем сердце.

Он провел пальцем по ее плечам.

— Гусиная кожа. Ты вся дрожишь.

Да, ее сотрясала дрожь, но не от холода, а от болезненного предчувствия. «Ну еще только одну минуточку», — говорила она себе, ощущая, как колеблется от дыхания его грудь под ее пальцами, как глухо стучит его сердце.

Расстегнув наконец пуговицы на блузке, Марк отбросил ее в сторону, потом укутал полотенцем ее плечи.

— Надень что-нибудь сухое и теплое.

Очень разумное предложение, чтобы окончательно не потерять голову от его близости. Девушка сделала шаг назад, поняла, что это бесполезно, и, собрав остатки воли, еще раз проговорила:

— Ты так и не объяснил, почему ты здесь.

— Потому что наступило Рождество.

— Почти наступило. — Нагнувшись, она подняла с пола блузку и жакет. — Ты говорил, что получишь отпуск не раньше весны.

— Наш корабль встал на срочный ремонт вчера утром.

Заметив, что его взгляд не отрывается от кружевной оборки ее лифчика, она туже стянула на груди концы полотенца.

— Но это все равно не объясняет…

— По-моему, не имеет смысла вести светскую беседу, когда ты стоишь полураздетая слишком близко от меня.

Его слова и улыбка привели Селию в легкое замешательство. Извинившись, она быстро пошла наверх, боясь, что совершит какой-нибудь опрометчивый поступок.

В своей комнате заплетая перед зеркалом волосы, она заметила, что снег и ветер смыли с лица косметику. Господи, ну и вид! И еще этот предательский румянец! Надо признать, что ему удалось выбить ее из колеи, особенно когда она увидела, его полуобнаженным на лестнице.

Селия слышала, как Марк вернулся в ванную, и надеялась, что ей удастся успокоиться. Но она все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

Может, набрать номер службы спасения 911 и, когда приедет полиция, сказать, что впервые видит этого человека? Бредовая мысль. Слишком вероломно по отношению к Марку, кроме того, он может предъявить ее телеграмму. Полиция уедет, а она снова останется в обществе Марка.

Нет, нужно просто успокоиться, спуститься вниз, выпить чашку горячего чая и представить все как встречу двух старых друзей, у которых что-то было в прошлом, но теперь остались только воспоминания. Сама она постаралась ничего не вспоминать сейчас, чтобы не потерять самообладания.

Не может быть, чтобы у него не было причины заехать в Бостон, и, когда она узнает ее, все станет гораздо проще.

Несколько минут спустя, одетая в красные шерстяные слаксы и подходящий по цвету свитер, Селия сбежала вниз, задержавшись, чтобы открыть главный вентиль водопровода, и вошла в кухню. Включив радио, она налила в чашку воды и поставила ее в микроволновую печь. Конечно, у нее пока остались силы и решимость, чтобы вынести присутствие незваного гостя, а потом выпроводить его за дверь.

— Это просто чудесно.

Она вздрогнула и быстро обернулась, опять с раздражением поймав себя на том, что не может отвести глаз от Марка. Костюм прекрасно облегал его стройную фигуру. В Аннаполисе он играл в футбольной команде и, похоже, с того времени не прибавил ни килограмма. Только морщинки у глаз говорили, что ему уже под сорок.

Почувствовав, что его присутствие лишает ее самообладания, она постаралась сыграть роль гостеприимной хозяйки.

— Могу я предложить тебе чашку чая?

— Лучше кофе.

Обрадованная возможностью получить передышку, Селия быстро поставила чашки на стол и жестом пригласила Марка сесть. Опустившись на стул напротив, она помешивала чай, ожидая, что Марк заговорит. Теперь, когда оба успокоились, она выведает, зачем он приехал.

Тогда, на теплоходе, Марк не знал, что ее семья владеет огромными участками земли в Новой Англии, но она подписала телеграмму своим полным именем, и ему стало известно, что она — Харгрейв. Марк не из тех людей, кто мог бы заняться шантажом, узнав, кто она такая на самом деле. Правда, все бывает на этом свете.

Пока Селия думала, как лучше приступить к расспросам, Марк заговорил:

— Я приглашаю тебя на обед.

Она медленно поставила чашку. Если бы кто-нибудь сделал ей предложение, а потом небрежно взял свое слово назад и даже не удосужился сделать это лично, она бы потребовала объяснений.

— Шеннон сказала, что здесь поблизости есть хороший ресторан «Хрустящая корочка».

Ее приятельница выбрала самый романтический ресторан в городе, возможно, единственный, где еще играли на скрипке. Уютное тихое местечко, как будто созданное для влюбленных и совсем не подходящее для людей, которые пережили вместе несколько волшебных мгновений, а теперь должны попрощаться. По крайней мере она собиралась это сделать.

Может быть, Марк не понял смысла ее телеграммы. И теперь придется разъяснять, что на теплоходе она просто позволила заговорить своему сердцу, когда рассудок молчал, потом она смалодушничала и послала телеграмму с отказом, боясь личных объяснений.

— Ты не должен был приезжать.

— Почему?

Селия растерялась от такого простого вопроса. В телеграмме она постаралась по возможности лаконично объяснить, что у них не может быть общего будущего.

— Я провел так много отпусков в плавании, что когда судно зашло в порт вчера утром, мне показалось, что мои мечты стали реальностью и мы сможем провести Рождество вместе.

Она должна была сообразить, что человека, у которого хватило самолюбия и силы воли, чтобы так быстро подняться по служебной лестнице, не так-то просто переубедить.

— Я… мы не будем проводить Рождество вместе. Я все объяснила тебе в телеграмме.