Поединок страсти - Надин Гонсалес
Достав бутылку шампанского из ведерка со льдом, Джексон наполнил два бокала. Алекса отметила про себя, что для любителя пива он слишком грациозно управляется с этой процедурой, словно профессиональный сомелье.
— Я заметил тебя еще в холле, но ты быстро убежала, — сказал Джексон, передавая Алексе бокал.
Еще бы, подумала она, она старалась проскользнуть к себе в беседку никем не замеченной как можно быстрее, едва получив указания от администратора. Пусть она сейчас успешный адвокат, это вовсе не меняет того факта, что здесь она навсегда останется для всех белой вороной.
— Прости, что не заметила тебя, — ответила Алекса. — Присаживайся.
Джексон бросил острый взгляд на шезлонг рядом с ней.
— Ты кого-то ждешь?
— Тебя я точно не ждала.
Поставив бутылку обратно в ведерко, Джексон вытянулся в шезлонге, и плавные движения его заставили Алексу залюбоваться им.
— Ты всегда была сама по себе, так ведь? — спросил он.
— Не совсем так.
И это действительно не было до конца правдой. Алекса не выбирала одиночество, оно было для нее вынужденным. Так уж вышло, что, будучи первой в учебе, она совершенно не умела общаться и заводить друзей, не говоря уже о мальчиках.
Джексон нахмурился:
— Расскажи подробнее.
— Это уже не важно, — возразила Алекса. — Все это я уже проработала со своим врачом.
Тогда в школе ей казалось, что Джексон был преисполнен намерения постоянно соперничать с ней и оспаривать любые ее достижения. Целых четыре года они сражались за каждую медаль, каждый приз, любой знак отличия. Джексон прилагал все усилия, но ему так и не удалось обойти Алексу ни в чем. Она же молча задавалась вопросом, отчего этому парню так хочется испортить ей жизнь, ведь академические успехи были ее единственным достижением, без них она была никем — у нее попросту не было других шансов отличиться, потому что такие варианты, как войти в коллектив девочек из группы поддержки или присоединиться к кружку рукоделия, ею даже не рассматривались.
— Послушать тебя, так у тебя было тяжелое детство, — заметил Джексон. — А ведь это ты не оставила нам никаких шансов на победу.
— И ты меня в этом винишь?
— Честно? Да, — отозвался он. — Ты была самой крутой девчонкой в классе, я бы отдал все, чтобы стать твоим другом.
Алекса громко рассмеялась.
— Что смешного?
— Прости. — Она едва сумела подавить очередной смешок. — Мне трудно в это поверить.
Джексон сделал щедрый глоток шампанского.
— И зачем было все это устраивать?
— Ну, это началось еще в десятом классе…
— Нет, — твердо возразил Джексон. — Гораздо раньше.
Они учились вместе с начальной школы, но соперничество завязалось только в первом семестре десятого класса. Джексон тогда занял второе место в научной конференции — обычно оно принадлежало Стефани Дэвис, но она уехала. И Алекса увидела своего одноклассника в новом свете, когда он, довольно ухмыляясь, поднял над головой кубок. Ей неудержимо захотелось выбить из него нахальство.
— Ну, насколько я помню, — отозвалась Алекса, — начало всему положила научная конференция в десятом классе. Я жутко хотела вырвать тот кубок у тебя из рук.
Устроившись поудобнее, Джексон улыбнулся:
— Звучит соблазнительно.
— А как по-твоему, когда все началось? — спросила Алекса, которую внезапно бросило в жар от его слов.
— В восьмом классе, на шахматном турнире.
— Что?
— Помнишь, мистер Томпсон организовал специальный проект для математического класса?
— Да, — медленно ответила Алекса, с трудом припоминая подробности. Их учитель математики тогда устроил шахматный турнир в качестве внеклассного мероприятия. Алекса никогда прежде не играла в шахматы, но ей хватило нескольких онлайн-уроков, чтобы вникнуть в суть. Она тогда выиграла, но… Разве там был Джексон? — Не помню тебя на этом турнире, — закончила она.
— Неудивительно, ты разделалась со мной за двенадцать ходов.
Алекса поймала себя на мысли, что совершенно не помнит этого — виной ли тому августовская жара или шампанское… Потребовалось время, чтобы прошлое всплыло в голове.
— Ах да! — воскликнула она. — Ты оставил свою королеву без защиты. Кто так делает?
— Я уже понял, что не вы, королева Александра.
Кивнув, Алекса прислушалась — по всей видимости, вечеринка набирала обороты: музыка, смех и разговоры слились в единый монотонный гул.
— Это ведь ты начал называть меня тем прозвищем, не так ли?
Джексон снова сделал глоток шампанского.
— Не стану ничего отрицать, но и соглашаться не буду.
— И все из-за того турнира?
— Да, после этого мне отчаянно хотелось обойти тебя.
Джексон сделал знак официанту и спросил его, где можно найти шахматную доску.
— Здесь. — Официант снял крышку с корзины, стоящей в углу, где хранились настольные игры, пазлы и игрушки для детей. — У нас есть шахматы, шашки, скраббл…
— Нам шахматы, пожалуйста, — попросил Джексон, передав официанту двадцать долларов.
Получив доску, он поставил ее на круглый столик между ним и Алексой. Девушка даже приподнялась в шезлонге:
— Ты что, всерьез? Собираешься играть в шахматы на вечеринке у бассейна?
— А ты что, предпочитаешь волейбол?
— Нет, я бы лучше вздремнула.
— Ну, должна же ты дать мне шанс реабилитироваться. Это твой единственный способ сохранить нашу дружбу.
— Ну ладно, — отозвалась Алекса.
Прошло много времени с тех пор, как она играла в последний раз, в конце концов, Джексону может и повезти сегодня.
— Ты и вправду сегодня одна? — спросил он, расставляя фигурки.
— Должны прийти мои братья и сестра. Кейтлин я уже видела, она рассекает тут с Дейвом под руку. Джонатан и Джейден придут позже.
— Я не имел в виду их, — ровно ответил Джексон, не отрывая взгляда от ряда пешек, но его спокойствие не обмануло Алексу — она видела, как он напряжен.
— Это завуалированный способ выяснить, есть ли у меня парень?
Джексон вскинул глаза:
— Да.
— На моем пальце нет кольца.
— Ну, про кольцо-то я бы знал. Все новости, касающиеся семейства Латтимор, разлетаются мгновенно.
— Только здесь.
— А я и не претендую на что-то большее.
— Но за пределами этого городка большой мир.
— И я видел огромную его часть. Это ничего не меняет — для меня дом здесь.
Алекса не могла не восхищаться спокойной уверенностью Джексона в том, что он знает, чего хочет. Они ведь были ровесниками, им было по двадцать восемь лет. Остальные сверстники сейчас мотались по всему
