Джорди Риверс - Во Имя Закона

Второе же поколение нетронутых, к которому принадлежал его друг Ансельм, было совсем другим. Если не считать отсутствия глаз. Они во всем были такими же, как остальные. Только добрее и мягче.

У ног Ансельма проснулась и потянулась серая кошка, едва различимая в сгущающейся вечерней темноте. Не просыпаясь полностью, она запрыгнула волшебнику на колени и по-хозяйски потерлась мордочкой о его ребра.

– Налить тебе еще чаю? – заботливо спрашивала Гемма Ансельма, стряхивая крошки печенья с его рубашки.

– Просто воды, – отвечал Ансельм Гемме благодарной улыбкой.

Сам Ансельм таких мелочей, как крошки на одежде или пятна грязи заметить не мог.

Фредерик невольно улыбнулся, подумав о сестре.

Гемма, которая обыкновенно была сдержана и со стороны даже могла казаться равнодушной, при Ансельме становилась другой. Более открытой, более мягкой. При всей ее сестринской любви, в которой Фредерик не сомневался, не мог сомневаться, потому что именно она привела Гемму в этот мир, ее отношение к Ансельму было иным. Будто при нем Гемма переставала испытывать необходимость защищать себя. Искренность сердца, которую все жители Поднебесья вынуждены были испытывать, даже если она приходила к ним не сразу, лучше всего удавалась Гемме в присутствии нетронутого.

Гемма. Улыбка Фредерика стала шире.

Еще один подарок судьбы. У него единственного во всем Поднебесье среди тех, кто попал сюда сам, а не был здесь рожден, была сестра. Люди находили этот слой реальности по-разному. И всегда по одному, оставляя свою семью в прошлом. Гемма же смогла найти Поднебесье вслед за братом. Через два года после его перемещения она пришла к нему.

Сперва Фредерик думал, что это из-за сильной привязанности друг к другу. Но позднее понял, что Гемма нашла его совсем по другой причине. Просто она испытывала то же душевное стремление к чему-то, выходящему за пределы обычного существования. И именно это общее стремление привело их сюда. Хотя никто из ученых умов Поднебесья до сих пор не смог отыскать и описать ту сущность, которую они ощущали в своем сердце, и которая оказалась для них дороже предыдущей жизни.

– Отойди от нее!

Это произошло много лет назад. Много десятков лет назад.

Фредерик и Гемма еще находились в том мире. Их родители были живы, и жизнь казалась сказочной и бесконечной.

Это уже в Поднебесье Фредерик вытянулся и стал изящным юношей с аристократичными манерами. А в шесть лет он был застенчивым скромным ребенком, гораздо ниже своих сверстников.

Гемма же в свои четыре годика пользовалась всеобщим вниманием и восхищением. С нежными локонами, спускавшимися до колен, с огромными серыми глазами, всегда удивленно распахнутыми, она выглядела как маленькая принцесса. И Фредерик с самых малых лет привык к мысли, что он должен ее защищать. Только вот не всегда у него это получалось.

Однажды у них появились новые соседи. У тех было двое детей. Старший сын уже помогал отцу в ремесленной мастерской, а младшая девочка, ходившая в четвертый класс церковно-приходской школы, все свободное время проводила на улице. С первых же дней она невзлюбила Гемму.

– У тебя глаза, как блюдца! – говорила Эрика, ковыряя палкой рядом с возившейся на пригорке Геммой. – И грязное платье!

Гемма поначалу просто смотрела на Эрику, чуть хмуря очаровательные нежные брови в попытке понять причины такого поведения. Потом же бросала свое занятие и уходила подальше от соседки.

– Оставь меня в покое! – попросила Гемма один раз, когда Эрика целый день не отходила от девочки, придумывая все новые обидные вещи, которые она могла сказать ей.

– А то что? Ты меня ударишь? – спросила длинная Эрика, угрожающе нависнув над маленькой Геммой. – Или родителям пожалуешься? Да, кстати, где они? Опять до ночи пропадают на работе, чтобы купить тебе новое платье? Это совсем поизносилось.

Гемма молча опустила кудрявую головку. Она и сама знала, сколь залатанным было ее старое платьице.

– Оставь меня в покое, – повторила Гемма, не поднимая на обидчицу глаз.

– Сейчас только разукрашу твой наряд, – сказала Эрика, набирая в луже побольше грязи.

– Что я тебе сделала? – спросила Гемма, бледнея от страха.

Она с силой сжала трясущиеся губки, пытаясь не расплакаться.

– Ты слишком красивая, – ответила Эрика, уже готовясь кинуть в Гемму грязью.

И вот тут появился Фредерик. С доской наперевес, он встал между девочками.

– Отойди от нее, – произнес он глухо, смотря на соседку исподлобья.

Долговязая Эрика удивленно посмотрела на него сверху вниз. Маленький Фредерик был почти в два раза ниже ее. Но столько решимости было в его горящих сузившихся глазах и во всей его позе с огромной доской в руках.

– И никогда больше ее не трогай! – добавил Фредерик, когда увидел, что Эрика отступила.

Сколько лет прошло, больше полувека, а он до сих пор помнил, сколько смелости ему понадобилось, чтобы противостоять этой девчонке, и с каким отчаянием он отламывал неподдающуюся доску от забора.

Было время, когда он полюбил всех своих друзей в Поднебесье, как Гемму. А потом это чувство ушло. Неужели одно только подозрение в том, что он лучше и умнее других, могло сотворить с ним такое?

Но Гемма… Ее он любил по-прежнему.

Какой наивной и беззащитной была Гемма, когда только попала в Поднебесье. А он уже завоевал определенное положение. Его любили. Именно так. Не восхищались, не обожали, а любили. Он был улыбчивым обходительным Фредериком.

Это случилось в один из первых вечеров Геммы в новом мире. Фредерик привел сестру в общую гостиную залу главного университетского здания, где собиралась вся молодежь после трудового дня.

Отапливаемое большими старинными каминами помещение будто замерло в забытьи, ожидая ежедневных гостей. Воздух замер, подрагивая от потоков тепла, поднимающихся к балочному потолку. Картины на стенах замерли, впитывая последние отзвуки тишины. Фредерик с Геммой были первыми.

Юноша уверенно осмотрелся по сторонам. Шторы уже опустили, и сквозь них не пробивалось ни лучика закатывающегося за горизонт солнца.

– Скоро здесь будет шумно и весело, – сказал он, приглашая сестру занять одно из пустующих мягких кресел, окружавших низкие столики из самшитового дерева.

– Может быть, мы подождем, когда здесь появится хоть кто-нибудь? – неуверенно спросила Гемма брата. Ее щеки уже успели вспыхнуть румянцем смущения. Она взволнованно теребила ремешок своего нового кремового платья, такого красивого, какого у нее не было никогда в жизни.

Фредерик мягко усмехнулся, той особой мягкостью, которая преображала его лицо, когда он думал о сестре или родителях. Тринадцатилетняя Гемма была очень мила. Это сейчас, после нескольких десятков лет проведенных в Поднебесье, за которые она успела приобрести внешность тридцатилетней женщины, Гемма стала другой. Настолько другой, что многие за глаза называли ее гордячкой. А тогда она везде пряталась за его плечо и опускала глаза при каждой встрече с новыми людьми.