Его дерзкая горничная - Кэрол Маринелли
— Не произноси этого слова, — предупредила Беатриче. — В любом случае дело не только в том, что она не замужем. Знаешь, как ее называют?
— Да, — сказала Алисия. — Потому что она пчеловод.
— Нет. — Беатриче покачала головой. — Причина другая. Она раздает мед.
— Я не понимаю, — призналась Алисия.
Беатриче закатила глаза.
— У тебя уже выросла грудь, а ты совсем ничего не понимаешь в жизни.
Они отличались еще и тем, что Беатриче все еще напоминала палку, а фигура Алисии округлилась. Она решила, что умирает, когда у нее начались первые месячные, и ей не нравилось, что у нее растет грудь. Ей хотелось вернуть свое прежнее тело, когда она могла плавать и бегать в трусиках.
— Мужчины ходят к ней домой, — объяснила Беатриче.
— Паук говорил мне об этом. — Алисия снова пожала плечами. — Они ходят туда играть в карты.
Потом она вспомнила, каким насмешливым тоном он рассказывал о матери.
Алисия повернулась к Беатриче:
— Что значит — раздавать мед?
— На самом деле я не знаю, — призналась Беатриче.
— Ты такой гений и не знаешь?
— Тише, — предупредила Беатриче, потому что сестра Анжелика позвала их в кабинет матери настоятельницы.
Но когда они встали и шагнули вперед, монахиня подняла руку, останавливая Алисию. Сигнал был четким — Алисия останется снаружи.
Сидя на скамейке, она пыталась сообразить, что натворила на этот раз. Несколько недель назад Данте передал ей сумку от матери. Алисия не была у реки и в последнее время не лгала туристам.
Что бы это ни было, это явно было ужасно потому, что дверь открылась, и вышла бледная Беатриче с широко раскрытыми глазами. Наверное, это было связано с ужасной ложью, поскольку Беатриче только покачала головой и произнесла слово «нет».
А теперь сестра Анжелика приказала Алисии войти.
Не прошло и минуты, как Алисия выкрикнула то же самое слово, которое произнесла Беатриче.
— Нет! Матушка настоятельница, вы не можете нас разлучить. Беатриче никогда на это не согласится.
Настоятельница вздохнула, глядя на страдания Алисии.
— Нельзя разлучать близнецов, — причитала Алисия. — Это неправильно…
— Алисия, прекрати молоть чепуху, — предупредила настоятельница. — У вас даже дни рождения разные. Беатриче получила невероятную возможность — учеба в Милане на бюджетном факультете! — Это так далеко. Это почти Швейцария.
— Алисия, ты плачешь и говоришь, что любишь Беатриче, — вразумляла ее мать настоятельница.
— Я ее люблю.
— Значит, ты хочешь для нее лучшего?
Конечно, она этого хотела. Но, если честно, Алисия считала, что она — лучшее для Беатриче.
Все считали Беатриче холодной. Она слышала, как монахини говорили, что эмоции Беатриче были перерезаны вместе с пуповиной и что Алисии нужно хоть немного походить на Беатриче. Однако Алисия знала то, чего не знал никто. Каждый сентябрь, когда в городе был праздник, бедняжка Беатриче вылезала вечером из окна и отправлялась искать свою мать. А после, когда праздник заканчивался, она плакала по ночам и просыпалась с криком от ужасных кошмаров.
Алисия искренне произнесла:
— Я нужна ей.
— А ты уверена, что не наоборот? — Настоятельница заронила в ее душу зернышко сомнения. — Алисия, Беатриче очень одаренная…
Это было правдой. Алисия с трудом читала, не говоря уже о том, чтобы писать, а Беатриче читала постоянно. Она преуспела во французском языке и старательно изучала латынь.
Мать настоятельница серьезно смотрела на Алисию.
— Твоя реакция на это замечательное предложение для Беатриче очень важна. Если ты будешь продолжать в том же духе, то она не поедет. Ты действительно этого хочешь?
Алисия промолчала.
— У Беатриче появилась реальная возможность проявить себя. Ты предпочитаешь, чтобы в будущем она работала в магазине при монастыре, торгуя нашей продукцией? Или в детской комнате, когда у нас появится очередной подкидыш? Она могла бы устроиться на работу в деревенское кафе…
— Она может работать в городе! — Алисия вздрогнула. — В библиотеке. Ей там нравится!
— Какой эгоисткой ты выросла, — сказала настоятельница. — И бунтаркой.
Сестра Анжелика с радостью нарушила молчание:
— Алисия гуляла, держа за руку того негодяя…
— Я знаю, спасибо, — вмешалась мать настоятельница, взглянув на округлившуюся фигуру Алисии, а потом ей в глаза. — Сестра Анжелика отведет тебя к шкафу для пожертвований и найдет тебе что-нибудь подходящее, чтобы надеть под школьное платье. Затем придет время вечерних молитв. Воспользуйся им с умом. Я верю, что ты заботишься о Беатриче, и я убеждена, что ты поступишь правильно. — Когда Алисия повернулась, чтобы уйти, настоятельница прибавила: — Алисия, внимательнее выбирай себе друзей.
Ее сердце разрывалось от новости о предстоящем расставании с Беатриче, но она все равно рассердилась.
— Я их тщательно выбираю, матушка настоятельница. У меня только два друга…
— У тебя их намного больше.
— Есть те, с которыми я играю и разговариваю, и они мне нравятся, но настоящие друзья — это дар. — Наверное, ты слишком молода для этого урока, Алисия, но я скажу сейчас: есть определенные молодые парни, от которых юной леди следует держаться подальше.
— Но я думала, мы должны быть добры к бездомным и голодным. — Алисия нахмурилась, словно чего-то не понимая, и настоятельница сглотнула.
От шкафа для пожертвований воняло затхлостью и нафталиновыми шариками. Взгляд Алисии скользнул по красивому, расшитому блестками платью, а потом она разочарованно посмотрела на бюстгальтер, который протянула ей сестра Анжелика. Когда-то он был розовым, а теперь стал серым.
Она проделала очень долгий путь от монастыря до школьной часовни, где сидела за вечерней молитвой, испытывая небольшое облегчение от того, что Беатриче не было рядом. У нее появилось время, чтобы хорошенько подумать.
После молитвы она пошла в маленький дом, где они жили вместе с Беатриче. Выйдя из комнаты, она остановилась у деревянной двери и пожалела, что в монастыре запрещены зеркала. Ей хотелось проверить свое лицо. Беатриче не должна догадываться, что Алисия плакала.
Она была крайне озадачена. Настоятельница, которая ругала ее за мелкие выдумки, приказала ей лгать. И это будет самая большая ложь, которую она себе позволяла, потому что она не хотела, чтобы Беатриче уезжала.
Беатриче вскочила с кровати, когда вошла Алисия.
— Я не поеду, — тут же заявила она. — Я сказала им, что уеду отсюда только с тобой…
— Мне не дадут стипендию в элитной школе Милана. — Алисия рассмеялась от этой мысли. — Я не умею писать и считать, а ты такая умница, Беатриче. По-моему, тебе надо поехать.
— Ты нарочно так говоришь. — Беатриче отчаянно замотала головой. — Ты плакала.
— Да.
— Ты никогда не плачешь.
— Меня отругали за Паука, — сказала Алисия. — Ты была права: нас застукали, когда мы держались за руки. Мне следует тщательнее выбирать себе
