Джуди Тейлор - Игра словами

— Тогда почему он не заведет себе секретаря-мужчину? — спросила Эстер. — А заодно и повара?..

— Не знаю, — с раздражением ответил брат. — Он сказал мне только одно: я получу место в экспедиции, если со мной поедет жена. Но Эстер не может поехать, правда? Поэтому я хочу, чтобы ее место заняла ты, — улыбнулся Эдвард одной из своих самых обворожительных улыбок. — Мы ведь с тобой так хорошо понимаем друг друга, сестренка! И ручаюсь тебе: никто ни о чем не узнает!

Эдвард был прав: они всегда были дружны и особенно сблизились после развода родителей пятнадцать лет назад, когда им обоим едва исполнилось по одиннадцать. Этот развод явился для них полной неожиданностью. Они не замечали никаких признаков того, что в браке их родителей что-то неладно: не было упреков и споров, не было ссор, — просто в один прекрасный момент их отец ушел и больше они с братом его никогда не видели.

Подробности разрыва так и остались тайной. Мать хранила полное молчание, но Эстер догадывалась, что отец увлекся другой женщиной. Только теперь, когда Эдвард получил подобную травму, а она сама пыталась оправиться после неудачного романа, Эстер стала понимать, как глубоко страдала их мать.

— А что, если Филип Гордридж узнает, что я не твоя жена? — обеспокоенно спросила она брата, уже начиная сдаваться.

— Каким образом? — ответил он вопросом на вопрос. — Зовут вас одинаково, поэтому нечего опасаться, что могут быть какие-то обмолвки. И хотя раньше я пару раз встречался с Гордриджем, он никогда не видел Эстер. Нет ни малейшей вероятности, что он догадается о чем-нибудь. О, пожалуйста, сестренка, соглашайся! От этого зависит моя жизнь!

Он явно переигрывал, но Эстер привыкла заботиться о брате и во всем уступать ему с тех пор, как жена ушла от него. Собственно, она никогда не считала, что та, другая Эстер, является подходящей парой для Эдварда, но он был от нее без ума. Им потребовалось пожениться и прожить вместе три месяца, чтобы по-настоящему узнать друг друга…

К несчастью, Эдвард никогда не переставал любить жену. Она продолжала оставаться для него единственной женщиной в мире даже после того, как однажды, вернувшись домой с работы, он застал Эстер в объятиях своего лучшего друга.

Эдвард тогда впал в отчаяние и пришел к сестре в слезах, но при этом был готов все простить своей жене и начать жизнь сначала. Но та объявила, что из их брака ничего не вышло, что она больше не любит его и хочет с ним развестись.

Когда Эдвард предложил сестре поехать в экспедицию, Эстер впервые после его развода показалось, что брат чем-то воодушевлен. Но, хотя ее и саму вдохновляла идея побывать на экзотических островах, она все еще никак не могла решиться. И почему нельзя поступить честно? Ведь это было бы проще всего!

— Думай об этом как о маскараде, — продолжал уговаривать Эдвард. — Только представь себе: ты сможешь совершенно забыть об этой свинье Дэвиде, сможешь полностью расслабиться. Я сомневаюсь, что у Гордриджа окажется много работы для тебя. Ты будешь загорать на солнце, плавать и вообще наслаждаться жизнью.

В конце концов Эстер отбросила все опасения и согласилась. И вот она здесь! Сидит рядом с этим не слишком-то любезным человеком, почти расплавившись от жары и негодуя, что он выглядит так, словно ему сейчас комфортно, как весной в Лондоне.

— А, собственно, кто вы такой? — спросила молодая женщина, от души надеясь, что не все члены экспедиции окажутся столь недружелюбными.

Когда Эдвард убеждал ее, что экспедиция будет захватывающим мероприятием, она представляла себе веселую дружескую компанию. В самом деле, кого еще могли привлечь маленькие острова, разбросанные по экватору? Почти все они входили в зону заповедника и привлекали исключительно людей, интересующихся естественной историей.

— Разве я не представился? — Густые брови незнакомца приподнялись, слабая насмешливая улыбка тронула уголки рта. — Я Филип Гордридж.

— О! — Эстер с трудом проглотила слюну. — Я совершенно не представляла…

— Это очевидно.

Эстер в панике попыталась вспомнить, что успела наговорить ему, и надеялась, что не навредила карьере своего брата.

— Эдвард не рассказывал мне, какой капризной вы можете быть. У меня здесь хорошая команда, миссис Килинг. Надеюсь, вы не собираетесь нарушать установившийся порядок своим вспыльчивым характером?

Эстер опять почудился скрытый намек на ее замужнее положение. Она почувствовала смутное беспокойство, но постаралась не показать вида, решив сначала переговорить с Эдвардом.

— У меня вовсе не вспыльчивый характер, — возразила она и несколько напряженно рассмеялась. — Просто пребывание в течение часа на такой жаре не может, по моим представлениям, вызвать особого восторга. Я уже начала думать, что Эдвард забыл, что я приезжаю сегодня.

— Эдвард не забыл, — заверил ее Гордридж. — Он ужасно расстроился, когда понял, что не успеет вернуться. Должен сказать, вы очень счастливая женщина, миссис Килинг, раз есть человек, который так сильно любит вас, — говорил он, внимательно наблюдая за ее лицом. — К счастью, у нас есть радио для поддерживания связи друг с другом. Эдвард попросил, чтобы кто-нибудь поехал и встретил вас.

— Но вы вовсе не должны были приезжать сами, — заметила она.

— В лагере больше никого не было.

— Приношу свои извинения, если я причинила вам беспокойство, — произнесла Эстер, на короткое мгновение остановив на нем свои карие глаза.

Так вот он какой, Филип Гордридж, которым столь глубоко восхищается ее брат! Эдвард рассказывал, что он красив, и она не могла отрицать очевидное. Но брат не сказал ей, что это нетерпеливый человек, который не любит, чтобы что-то нарушало его обычный распорядок. Разумеется, он не особенно обрадовался, что ему пришлось ехать за ней сегодня.

— Забудьте об этом, миссис Килинг, дело сделано!

— Пожалуйста, называйте меня Эстер, — автоматически ответила она и еще раз порадовалась, что у них одинаковые имена с бывшей женой Эдварда.

— Вот мы и приехали. — С этими словами Гордридж поставил джип на некое подобие стоянки.

Лагерь, разбитый достаточно далеко от кромки моря на пляже из белого песка, состоял из коричневых брезентовых палаток, размещенных в строгом порядке. Оглядевшись, Эстер произнесла в смятении:

— Именно здесь мы должны будем жить?

Она не смогла скрыть своего ужаса и разочарования. Эдвард мог бы сказать ей! Он убедил ее приехать сюда, совершенно не обрисовав условий, в которых придется жить! Как она сможет обходиться без обычных удобств в течение ближайших двенадцати месяцев!