Джуди Тейлор - Игра словами

— Что-то вроде этого, — признал он, скривив губы.

Эстер вздернула подбородок и пристально взглянула на него.

— Вы увидите, что я не буду заниматься ничем, кроме своей работы, которую собираюсь исполнять самым наилучшим образом. Это вас устраивает?

— Мне кажется, так и должно быть. — Их глаза встретились, бросив друг другу вызов. А потом, к ее удивлению, он неожиданно сменил тему разговора: — Эдвард — именно тот человек, который мне нужен. В настоящее время я собираю материалы о жизни морских котиков. Они начинают входить в число исчезающих видов — может быть, он говорил вам об этом?

— Фактически нет, — последовал ответ. — Я вообще слабо представляю, чем вы занимаетесь.

В Гордридже тут же проснулся ученый, и он пустился в пространные объяснения.

— Проблема заключается в Эль Ниньо. Это теплое течение. Обычно оно не оказывает слишком большого влияния, но один раз в шесть или семь лет уровень воды резко повышается, взлетает температура, и вся рыба уходит от берегов. Это совершенно катастрофически влияет на обитателей прибрежных вод.

— Например, морских котиков? — догадалась она.

— Вы правы. А также морских птиц и морских игуан. Большинство молодых особей умирает, так как не может прокормиться, и требуется много лет, чтобы жизнь вернулась в нормальное русло, если это вообще возможно.

Когда этот человек говорил о своей работе, он совершенно преображался: исчезала насмешливость и жесткость. Было очевидно, что он искренне заботится о животном мире. Эстер расслабилась и улыбнулась.

— Вы очень ревностно относитесь к своей работе, мистер Гордридж.

— Это мой единственный интерес в жизни, — признался он, а потом опять внезапно сменил тему: — Надо сказать, я очень удивился, когда услышал, что Эдвард женился. Мне казалось, что такой серьезный молодой человек может интересоваться только наукой. Когда я впервые увидел его два года назад, ни о какой девушке не было и речи. Зато уже тогда он упомянул о своем желании поехать сюда.

Эстер невольно улыбнулась.

— Это действительно произошло довольно неожиданно…

— Кстати, он был почему-то совершенно уверен, что вы поедете с ним. Долго пришлось вас уговаривать?

Его голубые глаза внимательно следили за ней, и Эстер беспокойно поежилась. Она чувствовала, что жара буквально душит ее; в воздухе не ощущалось ни малейшего ветерка, который мог бы ослабить действие нещадно палящего солнца. Оно стояло высоко прямо над головой. Кроме того, Эстер вспомнила, что ничего не ела и не пила после раннего завтрака во время промежуточной остановки в Эквадоре, а ведь потом она пролетела еще шестьсот миль, да плыла на пароме до острова. И теперь ее мучили голод и жажда, ей вовсе не хотелось стоять здесь и вести опасную беседу с Филипом Гордриджем.

— Я действительно не сразу согласилась, — призналась она. — Хотя во многих отношениях предложение было сделано очень вовремя.

— Что, вы не хотели бросать свою работу?

Эстер покачала головой.

— Я не работала в то время: за несколько месяцев до этого меня уволили.

— Следовательно, вам было все равно, куда ехать? Лишь бы с Эдвардом? — В голосе Гордриджа вновь появились насмешливые нотки.

— Разумеется, — парировала она.

— И вы совершенно не разделяете интереса мужа к экологии?

— А разве это так важно?

Его губы скривились.

— Нет, пока вы не начнете беспрестанно хныкать. Вряд ли это подходящее место для тех, кто…

Но Эстер больше не слышала. От жары у нее так сильно застучало в висках, что его слова куда-то отступили и пропали. В глазах все начало кружиться быстрее и быстрее, пока она окончательно не потеряла сознание.

2

Придя в себя, Эстер почувствовала крепкое мужское тело, к которому ее удивительно нежно прижимали сильные руки. Гордридж донес ее до брезентового шезлонга, который находился в тени, и в руках у нее очутился стакан воды. Эстер сделала большой, жадный глоток, и стакан вновь немедленно наполнился водой.

— Мне не следовало держать вас на солнце, — сказал Гордридж. — Я-то привык к нему, а вот вы — нет. Очень легко может наступить обезвоживание организма. Вы должны пить много жидкости и принимать солевые таблетки, если необходимо. Их у нас сколько угодно.

— Благодарю вас, — машинально ответила Эстер.

— Хотите есть? Когда вы ели в последний раз?

— Признаться, я ничего не ела после семи утра. Но не беспокойтесь: я смогу себе что-нибудь приготовить сама. Теперь я чувствую себя значительно лучше.

Она попыталась встать, однако Гордридж усадил ее обратно в шезлонг и, усмехнувшись, сказал:

— Я бы посоветовал вам воспользоваться случаем и перекусить как следует. Скоро я буду очень занят, и вы вряд ли сможете получить от кого-нибудь помощь.

Он исчез в палатке и вернулся с булочкой, большим куском сыра, яблоком и стаканом апельсинового сока. Эстер жадно набросилась на еду, хотя ей и было не совсем приятно, что Гордридж сидел рядом и наблюдал за нею.

— Когда, вы сказали, вернется Эдвард? — спросила она, откусывая большой кусок румяного яблока.

Он пожал широкими плечами.

— Как только приведет в порядок двигатель. Если это не окажется сложнее, чем он предполагал. Но сегодня я уже выслал ему на помощь механика.

— А этот человек, Хесус, приготовит еду?

— Сегодня вечером — да. — Его голубые глаза были на одном уровне с ее глазами. — И завтра утром тоже, но потом он возьмет отпуск.

Поев, Эстер почувствовала себя значительно лучше, перестала быть колючей и даже попыталась пошутить:

— Надеюсь, что у вас у всех железные желудки, потому что я не обещаю ничего особенного.

— Неужели я связался с женщиной, которая не умеет готовить? — проворчал он недовольно.

— О нет, умею, — возразила она, продолжая улыбаться. — Но никогда раньше не готовила в больших количествах. Меня беспокоит именно количество. Пока я не привыкну, у меня может получиться либо слишком мало, либо слишком много.

Гордридж не ответил на ее улыбку и, как только Эстер покончила с едой, повел ее в палатку, которая считалась чем-то вроде конторы. В ней были два стола, на одном из которых стояла портативная пишущая машинка, поодаль находились ящики с картотекой и несколько шкафчиков.

— Здесь вы будете работать, — заявил он, пока Эстер критическим взглядом осматривала все это хозяйство. — Должен признаться, что мы уже немного отстаем с записями. Все они здесь в рукописном виде, поэтому их надо напечатать. Вы можете начинать, когда вам угодно.

— А ваша машинистка тоже взяла отпуск? — озорно спросила Эстер: она почти догадалась, что никакой машинистки здесь никогда не было.