Сара Вуд - Как исправить прошлое

Она очень ценила эти моменты веселья, и видно было, что школьники относятся к ней, как к другу. Сложившиеся с годами отношения были удобны, как старый диван. Порой, вздохнула она про себя, пожалуй, даже слишком удобны: они привыкли, что к Тине можно прийти в любое время дня и даже ночи. И все потому, что знали: она встанет за них горой, пойдет и в огонь, и в воду. Но, впрочем, при необходимости Тина могла и круто поговорить, и разобраться почти с любой жизненной драмой.

Вторая монетка шлепнулась на ярко-красный ноготь ноги. Недоумевая, Тина сунула руки в карманы шорт. Однако метко! Ведь под машиной особенно не развернешься.

– Похоже, он взял меня на прицел. Эй, там, я школьный психолог, а не телефон-автомат!

– Классно кидает, – авторитетно сказал Бред Фистер.

– Возможно, баскетболист? – предположила Тина.

Она нагнулась, наклонив голову набок, чтобы разглядеть водителя под машиной. Ну, что? Виднелся мужчина в брюках и рубашке кремовых тонов, широкая грудная клетка, вздымаясь, не давала увидеть лицо. Мелькнула обнаженная рука, блеснули золотые часы, и в ее направлении полетела еще одна серебряная монетка.

– Слушайте, вы что, любитель пускать камешки по воде? – (Молчание.) – Хорошо, я сдаюсь. Что же вы в таком случае делаете? Попробуйте лучше долларовые бумажки! Я принимаю и кредитные карточки! Даже золото! – восклицала она, задыхаясь от смеха. Какое-то сумасшествие! Из-под машины по-прежнему не отвечали, и, признав свое поражение, Тина выпрямилась.

Кожаные ботинки поползли вперед, и девчонки задержали дыхание, когда из-под днища показались ноги и бедра молодого человека атлетического сложения. И вправду богач, заинтригованно подумала Тина. Безупречные брюки явно не из дешевого магазина. Кто? Почему? Зачем? – замирала она от любопытства.

Ноги согнулись в коленях и, упершись каблуками в землю, подали тело еще немного вперед. Теперь всем было видно, что мужчина лежал на настоящей, как у профессиональных автомехаников, роликовой тележке. Стало еще интересней. Не всякий богач таскает за собой такую тележку.

– Знаете, похоже, он итальянец, – сказала Лиза. – Даром что блондин.

Тина, отступив на шаг, невольно прикрыла ладошкой ярко накрашенный рот. Светловолосый итальянец. Итальянская машина. Итальянские башмаки.

О Господи!

Несмотря на загар, она побледнела; огромные, с темными ресницами глаза стали двумя синими омутами на помертвевшем вдруг лице. Страшно захотелось оказаться как можно дальше от швыряющегося десятицентовиками незнакомца. Ну, на всякий случай!

Сердце остановилось. Земля поплыла из-под ног.

Это мог бы быть и Джованни...

Она попыталась сфокусироваться на ступнях, на ногах, на стройных, как у танцора, бедрах. Нет, не может быть! И с чего ей пришел в голову Джованни? Определенно, ее хваленая интуиция дала сбой. Не то что купить, ему и напрокат-то «ламборджини» не дали бы... Она сглотнула. Ни один человек не решился бы вернуться сюда после такой истории. Позор, осуждающие взгляды, ледяное молчание... Нет, он бы не смог!

И все-таки сердце забилось так, как билось, когда Джованни был рядом, и огонь охватил тело, как охватывал, когда Джованни прикасался к ней, говорил с ней, смотрел на нее своими мрачными, полуприкрытыми тяжелыми веками глазами.

Уж сколько лет прошло с тех пор, как он уехал, а в ее душе ничего не изменилось. За ней многие ухаживали, с некоторыми воздыхателями она даже целовалась. Тина поморщилась, отбрасывая предательскую мысль, что никто из них не приводил ее к вратам рая так, как это делал Джованни.

Может, оно и к лучшему. Ни за что на свете ей не хотелось бы еще раз пережить это мертвящее чувство, когда ты узнаешь, что тебя отринули, предали, что у человека, которого ты любила, нет ни чести, ни достоинства! Неудивительно, что даже родители Джованни от него отказались!

Она глубоко вздохнула, освобождаясь от боли десятилетней давности. Вот так ты и поступаешь, когда беда: если она слишком, непомерно огромна так что не совладать, выбрасываешь ее из головы и окунаешься с головой в работу, пытаясь выстроить для себя какое-то подобие жизни.

Губы ее задрожали. Время от времени чье-то слово, жест, поворот головы жестоко напоминали ей, что любовь к Джованни не умерла; любовь просто подавлена. Ну и кто она после этого? Безмозглая дура! Только дура может хранить в своем сердце образ лжеца и предателя!

Такие люди, как Джо, буквально запрограммированы на обман: вызвать у женщины надежду, наговорить с три короба, а потом раз – и исчезнуть. Он был трус. Нет, хуже, куда хуже! Так плох, что не найти слова.

Тина положила руку на сердце. Оно билось пугающе неровно.

– Мисс Мерфи? Вы как, в порядке?

– Я... нет, наверное, съела слишком много вафель на завтрак, – попыталась отшутиться она. – Пойду, пожалуй. Я как-то уже насмотрелась. Привет красавцу итальянцу и мои лучшие... лучшие пожелания. Пусть купит себе что-нибудь понарядней для авторемонтных работ, – она пыталась говорить непринужденно, но путалась в словах. Вслед за ногами из-под машины медленно-медленно выползал мощный торс. Джованни! – зазвенело в мозгу – Развлекайтесь, ребятки! Пока! – Она рывком развернулась и как ошпаренная кинулась к улице.

До обостренного слуха донесся резкий визг роликов по крупному песку. Тина рванула на себя покосившуюся калитку и выскочила на тротуар.

– Нечего мне там делать! – бормотала она себе под нос. – Абсолютно ничего интересного!

– Тиии-наааа!

– Ох!

Она ускорила шаг, притворяясь, что не узнала звучных, перекатывающихся, намеренно затянутых гласных своего имени. Но никто на свете не умел так ласкать голосом каждое слово, как Джованни. Эти певучие интонации и особый, «итальянский» подход к дамам давали ему фору перед другими мужчинами, а легко получаемое обожание избаловало – и непоправимо! Женщины к нему так и липли...

– Тиии-нааа!

С непроницаемым лицом она с успехом симулировала глухоту, пока до боли знакомый мелодичный свист не остановил ее так, будто она уткнулась лицом в стену. Их свист!

Их тайный код, которым они пользовались, когда нуждались друг в друге. Как он мог? Как посмел?! Ее захлестнула целая волна чувств. Любовь. Сожаление. Стыд. Гнев. И вдобавок – презрение. Нет, это слишком! Ей с этим не справиться. На ватных ногах Тина заставила себя пойти дальше. Джованни! А она думала, что больше никогда его не увидит. Мало того, даже не хотела увидеть!

Зачем он приехал? Зачем взял напрокат эту вызывающую машину, ясно же, что она ему не по карману? В колледж он так и не поступил, а кроме того, было в его жизни время, когда... Тина закусила губу, стараясь держать себя в руках. Тюрьма. Вот она и сказала. Тюрьма отняла у него два года жизни. Не слишком много возможностей разбогатеть с таким послужным списком.