Люси Гордон - Власть над непокорным
Она убедила себя потерпеть еще немного.
Синьор Фарнезе разговаривал с кем-то из присутствующих.
Наверное, он принялся заводить знакомства, предположила Элиза. Хотя вряд ли ему это было нужно. Бен, появляясь в обществе, всегда старался привлечь к себе внимание, произвести впечатление на окружающих. Винсенте Фарнезе вел себя иначе. Именно к нему все тянулись и старались заговорить с ним. Если общение доставляло ему удовольствие, он продолжал разговор, если нет, то лишь вежливо кивал в ответ.
Винсенте являлся воплощением идеального мужчины, которым старался быть Бен. Красивый, здоровый, сильный, проницательный, осторожный и всегда владеющий ситуацией.
Элиза сравнила его с вожаком львиной стаи. И все же, зачем он приехал сюда?
Фарнезе не притрагивался к еде, за последние два часа выпил всего один бокал вина. В его поведении было нечто зловещее.
Женщина, которая раньше привлекла внимание Элизы, ела и выпивала за "двоих.
Когда все разошлись, Элиза вежливо обратилась к ней:
— Извините, нас не представили друг другу. Я благодарю вас...
— Не трать время! — грубо прервала та Элизу. — Ты не знаешь, кто я?
— Боюсь, что нет. Вы были дружны с моим мужем?
— Дружны? Ха! Ну, считай, что так.
— Понятно.
— Что тебе понятно?
— Возможно, именно вы были той женщиной, что вызвала «скорую помощь», когда у Бена случился сердечный приступ.
Женщина, разомлевшая от вина, визгливо рассмеялась.
— Нет, но я слышала об этой истории. А ты хорошо держишься, несмотря на то, что думаешь обо всех этих людишках.
— Никто не знает моих мыслей.
— Умница! У тебя все подчинено силе воли, так?
— Когда это необходимо, — тихо произнесла Элиза.
Официанты принялись убирать со столов.
— Кто вы такая?
— Меня зовут Мэри Конниш-Фонтейн, — неохотно призналась женщина, делая акцент на своей двойной фамилии.
— Подразумевается, что я должна знать вас?
— Узнаешь. Я приехала сюда затем, чтобы требовать справедливого отношения к моему сыну. Это сын Бена!
Элиза покосилась на Винсенте, который, как ей показалось, насторожился, хотя и не сдвинулся с места.
— У вас есть сын от Бена? — растягивая слова, спросила она.
— Его зовут Джерри, ему шесть лет.
Элиза была замужем за Беном в течение восьми лет. Что ж, его измена не стала для нее сюрпризом.
— Бен помогал вам? Не могу поверить. Я занималась его финансовыми вопросами, и он никогда не упоминал ни о вас, ни о ребенке.
— А он и не мог упоминать. Мы расстались до рождения Джерри. Бен не хотел расстраивать тебя.
Что за бред! Бен никогда не заботился о ее чувствах.
― Я вышла замуж за другого человека, — продолжала Мэри, — но сейчас мы расстались.
— Как его зовут? — внезапно спросил синьор Фарнезе.
— Аларик Конниш-Фонтейн, — несколько озадаченно ответила Мэри. — А что?
— Ваш муженек ловко разыграл свое банкротство. Я так понимаю, вы теперь ищете, где бы еще поживиться.
— Как вы смеете! — рявкнула Мэри.
— Ах, простите, я понимаю, что ваши мотивы чисты, как родниковая вода.
— Как Аларик относился к ребенку Бена? — вмешалась Элиза.
Мэри пожала плечами:
— Он считал Джерри своим сыном.
— Однако, когда ваш муж разорился, Джерри внезапно стал сыном Бена, — натянуто произнесла Элиза. — Не считайте меня дурой.
— Да, не стоит ее обманывать, — согласился Фарнезе.
— Можете говорить все что угодно! — взорвалась Мэри. — Мой сын — наследник Бена. У вас с ним был роскошный дом, и я хочу получить половину суммы от его продажи. Чему вы улыбаетесь?
Последние слова Мэри прозвучали настолько визгливо, что Элиза рассмеялась.
— Продай дом, — с яростью повторила Мэри.
— Мне нечего продавать, — успокоившись, сказала Элиза. — Именно поэтому я живу сейчас в отеле. Бен продал дом без моего ведома и таким образом заставил меня поехать с ним в Италию.
— Значит, у тебя на руках уже есть определенная сумма. Я знаю обо всех имущественных правах...
— Меня это почему-то не удивляет, — пробормотал мрачный Винсенте. — Когда мне понадобится юридическая помощь, я обращусь именно к вам.
— И что? У мужа и жены была совместная собственность...
— Верно, — согласилась Элиза. — Бен был мастером уловок. Сначала он продал наш лондонский дом, подделав мою подпись. Потом купил жилье в Италии. Когда я узнала об этом, было поздно. Все деньги уже оказались за пределами страны.
— Не рассказывай мне сказки, — издевательски ухмыльнулась Мэри. — Ты вышла замуж за Бена по расчету. Неужели за эти восемь лет ты не утаила от него нужную тебе сумму?
Элиза едва сдержалась. Ей хотелось выпалить, что она не нуждалась в деньгах Бена и вышла за него замуж только ради того, чтобы спасти любимого отца.
— У меня нет никакой утаенной суммы, — сказала она. — Хотите верьте, хотите не верьте.
— Но у тебя же хватает денег, чтобы жить в этом отеле!
Мэри жестом указала на роскошную обстановку.
— У меня не хватает на это денег. Я перееду отсюда в более скромное место, и сделаю это как можно скорее.
— Тебе от меня не уйти!
Что-то изменилось в выражении лица Винсенте Фарнезе. Его глаза заблестели, губ коснулась ленивая улыбка. Сейчас он показался Элизе сущим дьяволом.
— На вашем месте я не вел бы себя таким образом, — посоветовал он, поворачиваясь к Мэри. — Эта женщина обладает каменным сердцем и холодным рассудком. Вы не сможете у нее выиграть.
— Не нужно изображать из нее хладнокровную стерву, — глумилась Мэри. — Хотя, я думаю, вы хорошо изучили ее характер.
— Скажем так: я убедился в ее безжалостности.
Внезапно Мэри стала серьезной: она начинала верить в то, о чем говорил Винсенте.
— Я все про нее знаю, — произнесла она. — Бен рассказывал мне, как она гонялась за ним из-за его денег, а после женитьбы превратила его жизнь в ад.
— Это неправда! — выпалила Элиза. — Я никогда не гонялась за Беном. Это он не давал мне прохода, пока я была в Риме...
— Ну, так ты мастерски заставляла его таскаться за собой, а что до вас, — она ткнула пальцем в Винсенте, — могу поспорить, Что ваша жена не знает, где вы сейчас.
— У меня нет жены, — ответил Винсенте, — и никогда не было, чему я очень рад. Скажите-ка, дамы, существует ли на свете женщина, искренне сожалеющая о том, что ее муж умирает раньше ее?
Мэри фыркнула от смеха:
— Зачем вы приехали? Ведь этой дамочке ни до кого нет дела. Я думаю, она всегда была равнодушной.
Винсенте пожал плечами и с притворной грустью заговорил с Элизой, разыгрывая превосходный по лжи спектакль.
