Имя ей дали Надежда - Нина Викторовна Соколова
Теплый голубой свет зачаровывал ее, но вдруг Надя подумала, что уже достаточно долго смотрит в эти глаза, которые также неотрывно и задумчиво смотрели на нее, смутилась, отвела взгляд в сторону и вниз. Голубой свет торопливо погас. Она подняла глаза в поисках голубого света и его обладателя. Темноволосый мужчина с тонкими чертами лица завертелся на своем месте, глянул на часы, схватил рюкзак и заспешил к выходу на посадку.
Надя посмотрела на время: действительно пора. Между ними в очереди оказались несколько человек, в том числе мужчина, попросивший разрешения сесть. Но посадку задерживали. Она стояла позади него и разглядывала: выше среднего, худощавый, обувь необычная, возможно, эксклюзивная, черная кожаная куртка тоже выделялась рельефом и напоминала прикид космонавтов будущего. Надя подумала: «Необычный мужчина… И я ему так понравилась, что…» Она повернулась в сторону окна, сделав вид, будто загляделась на что-то. Боковым зрением она видела, как он тут же повернулся, посмотрел на нее и сразу стал вглядываться туда, куда она смотрела. Так Надя продолжала делать вид, что ее что-то где-то еще завлекло, а он все поворачивался и смотрел. «Забавно, – подумала Надежда, – так играют в кошки-мышки?» Она же просто наблюдала, проверяла, действительно ли она ему так интересна.
Наконец, началась посадка в самолет. Голубоглазый оказался в начале салона, а Надя в конце. Больше она его не видела: по прилету он вышел один из первых, не дождался ее и исчез. «Ну вот… В таких случаях хочется продолжения. Сама виновата, слишком увлеклась своей игрой. Может, надо было посмотреть ему в глаза, подмигнуть, улыбнуться… Почему в теории все так легко, а как до дела доходит, тупик?..»
Надежда расстроилась. Настроение испортилось, она почувствовала пустоту, будто ей чего-то не хватает. «Наверно, бывают такие моменты, когда между людьми проскакивает искра или вспыхивает свет, но сомнения и нерешительность, может быть, обстоятельства, которые нельзя не учитывать, стоят между ними и не дают сблизиться. Что было бы, если бы я набралась смелости и посмотрела ему в глаза?.. А может, дело вовсе не во мне…»
Аэроэкспресс до Москвы полз медленно, 20-30 км/ч, будто специально заставляя смаковать горечь разочарования и усталости. Ей хотелось скорее добраться до номера гостиницы и спрятаться там, заперев дверь, от себя самой и от мира, который лишил ее связи с этим мужчиной. Он заинтриговал ее, она не встречала подобных ему, а если и встречала, то не замечала. «Если бы он не проявил ко мне столько внимания, разве я заметила бы его? Нет… Он совсем не похож на мужчину, которого я жду. Но мне так захотелось узнать его лучше!.. Господи, почему наши места не оказались рядом?»
Всю дорогу за спиной громко какие-то командировочные обсуждали своих коллег и рабочие ситуации, сам экспресс отвратительно скрипел. Ей хотелось тишины и покоя. Москву накрыла жара, от яркого июньского солнца у нее начала ныть голова. Позвонила Наташа:
– Долетела? До гостиницы еще не добралась? Долго. Слушай, Женя звонил, он тебя встретит у входа и проводит в павильон, все покажет. Обычно он отказывается, ссылается на занятость, а тут согласился. Наверно, фото твое увидел в вацапе на аватарке…
– Наташ, не придумывай. Он занимается цветами, он заинтересован в этой выставке. Ничего удивительного, он ведь хочет сотрудничать с нами.
– Что-то ты ворчишь, не в духе. Ну ладно, ты устала. Напиши, как доберешься.
«Женя… Внешне деревня деревней, а голос обалденно красивый: низкий, бархатистый, мужской! – Надя улыбнулась про себя, и у нее поднялось настроение. – Хороший человек всегда дарит тепло, он как цветок… А мне кажется, что он хороший и добрый».
Надежда взяла пару выходных, чтобы отдышаться. Погода была самое то: с утра шел дождь, на землю давили тяжелые унылые тучи, от влажности в доме было душно и не по себе. Телевизор смотреть не хотелось, книги читать тоже не было настроения. На душе было тяжко, словно одна из свинцовых туч застряла внутри. Надя заварила себе травяной чай и уселась в любимое кресло напротив окна. Об стекло легонько постукивали ветки дерева, которое так сильно разрослось, что летом, покрываясь листьями, словно зеленый густой туман обволакивало ее окно и укрывало от яркого солнца и внешнего мира. Вверху оставалась полоска неба над зеленью, и она с грустью разглядывала оттенки серого, темные пятна на тучах.
Она недоумевала, почему, почему они не хотят… один, другой, третий… Может, и правда на ней венец безбрачия? Почему дальше общения, обычного общения дело не идет? Не так давно она зарегистрировалась на сайте знакомств. Море внимания, сообщений – но все не то. Не те. Хотя мужское внимание ей льстило. Сначала ей нравилось просто общаться, но многие хотели реальных встреч, и общение прекращалось. Сначала она решила, что переписки на сайте ей вполне достаточно. Надя на все-таки встретилась с тремя мужчинами, но ни один из них ей не понравился. Она продолжала общаться, отказывать или отмалчиваться, и мужчина сам отваливался. “В конце концов, на свете столько мужчин, три – еще не показатель” – думала она. В салоне теперь Надежда ясно давала понять тем, кто пытался познакомиться с ней поближе, что пусть надежду не питают: она им больше не доверяла – с нее достаточно.
С детства Надю не покидало чувство незащищенности, как будто все время ждала, что ее обидят. Все из-за отца, всегда грубого, чужого, нелюбящего. Он все хотел сына, а у мамы родились они с сестрой. Однажды отец ушел от них. Мать старалась скрывать свое горе, не показывать дочерям, все твердила, что она во всем виновата. Она сильно сдала, а когда Надюше исполнилось тринадцать, сильно заболела, и ее не стало. Ее вырастила старшая сестра Ольга, которой тогда исполнилось восемнадцать. Она и до смерти матери была за старшую, молчаливая, грубоватая, не церемонилась ни с кем особо – вся в отца.
Им обеим не хватало любви. Когда Надежде справили восемнадцать, Ольга разрешила себе отношения, сошлась с парнем, которого крепко полюбила. Он был совсем не похож на отца, веселый, живой, умный. С ним было интересно. Оля стала с ним улыбаться. Но через некоторое время она застала его с другой, порвала с ним и совсем замкнулась в себе. Потом заявила Наде, чтобы та готовилась поступать в университет, и осенью Надежда уехала в Челябинск учиться. Домой она ездила редко, но на четвертом курсе пришлось перевестись на заочное отделение и вернуться: сестра серьезно заболела, ей требовался уход.
